Энца провела Чиро на кухню, налила ему стакан вина, второй – для себя. Как и всегда в критической ситуации, Энца взяла себя в руки первой. Она уже не плакала, полная решимости бороться с бедой. Но в душе у нее бушевали отчаяние, страх и гнев. Она села в кресло, подобрала ноги, обхватила колени.

– Чиро, я думала, мы везучие.

– Мы были везучими. Какое-то время.

– Должен же где-то быть доктор, который тебе поможет! Я позвоню Лауре.

– Нет, милая, доктора в Рочестере – лучшие в мире. К ним едут из Нью-Йорка. Я поговорил с пациентами, пока ждал обследований.

– Ты не можешь так просто сдаться, – сказала Энца.

Все эти боли в спине, долгие годы, – она должна была сообразить, в чем дело. Энца думала, что это всего лишь усталость, следствие многочасовой работы, и все, что ему нужно, – просто отдых. Но они с Чиро так и не собрались устроить себе каникулы. Сначала надо было выплачивать ссуду, потом Антонио пошел в школу, занялся спортом… Они так быстро неслись вперед, что не обращали внимания на знаки. А может, просто не хотели их видеть. Может, Чиро всегда понимал, что обречен, и лишь хотел, чтобы его оставили в покое. И вот рентген, уколы, кровь, боль – все это налетело на них как торнадо. Энца казнила себя за то, что ничего не предпринимала раньше. Почему она не послала мужа к доктору Грину? Может, он сумел бы помочь. Она спрятала лицо в ладонях.

– Ты ничего не смогла бы сделать, – сказал Чиро, прочитав ее мысли. – Ничего.

– Что же мы скажем Антонио? – спросила Энца. – Я поступлю так, как хочешь ты.

– Мы скажем ему все. Я всегда честно отвечал на все его вопросы. Он знает о моих отце и матери, о своем дяде, о монастыре. Он знает, что я увидел перед тем, как меня изгнали из монастыря, и знает, что за этим стояло. И сейчас я не собираюсь пудрить своему мальчику мозги. Если мне предстоит умереть, хочу, чтобы он знал – я думаю о нем и поэтому делюсь с ним всей правдой.

Энца всхлипнула:

– Всей?

– Всей. Абсолютно.

Они услышали, как щелкнул ключ в замке и внизу открылась входная дверь. Энца в отчаянии взглянула на Чиро:

– Ты уверен?

Он не ответил.

Антонио ворвался в гостиную и бросил спортивную сумку, на ходу перечисляя все, что случилось за день.

– Ма, я заработал двенадцать очков и сделал четыре результативные передачи. Тренер сказал, что я войду в первый состав. Правда, здорово? – Антонио вошел в кухню. – Папа, ты дома! – воскликнул он, увидев, что родители сидят бок о бок.

Чиро протянул руки навстречу сыну. Они обнялись.

– Как все прошло в Рочестере?