– Кто вел войска в бой, я или император? – сердито спросил король. – Это я спас его столицу! Если бы мы, поляки, остались дома, уже через несколько дней на вершине собора Святого Стефана появился бы мусульманский полумесяц, а к молитве венцев призывал бы муэдзин. Я имею право войти в этот город первым, равно как и потребовать для себя самую большую долю добычи. Найдите несколько красивых произведений искусства для императора, господина Лотарингского и обоих курфюрстов, чтобы они не думали, будто мы о них забыли. А сейчас я напишу два письма, одно своей супруге, другое – его святейшеству папе римскому, чтобы сообщить им обоим о нашей славной победе.

– Ваше величество может назвать эту победу величайшей, – ответил Данилович и попросил разрешения удалиться.

– Стой! – воскликнул король. – Что слышно о татарах?

– Хан Мурад Герай увел своих воинов, так и не вступив в бой, – сообщил Данилович.

– Это нехорошо, – сказал Ян Третий. – Теперь они смогут противостоять нам в следующей битве. Значит, мы должны разить турок еще сильнее.

– В таком случае нам не следует долго оставаться в Вене, ваше величество.

Король хотел устроить торжественный въезд в освобожденный город и отслужить благодарственный молебен, но в то же время понимал необходимость следовать за врагом.

– Друг мой, наши люди заслужили день отдыха. После этого они еще быстрее поскачут вдогонку за турками, – сказал он наконец.

– Как прикажете, ваше величество, – произнес Данилович и откланялся.

18

18

Поначалу добыча Адама была незначительной. В одной палатке он нашел лишь несколько слитков золота, в другой – красивый кинжал, но ему все никак не попадались сокровища, которые могли бы превратить его из мелкого шляхтича в дворянина высшего ранга. Другим членам его отряда повезло больше. Добромир Капуста обнаружил длинную нить жемчуга, которую несколько раз обмотал вокруг своей шеи, и Бартош Смулковский тоже красовался в дорогом ожерелье.

Наконец Адам вошел в большую палатку. Сначала он увидел там лишь женскую одежду, разбросанную по земле. Он отшвырнул ее в сторону кончиком сабли, чтобы проверить, нет ли под вещами золота или драгоценных камней. Затем Османьский услышал шум в отгороженной части палатки и обернулся.

Занавеска, которая разделяла палатку, слегка дрожала, как будто кто-то приподнял ее и тут же снова опустил. Выставив перед собой саблю, Адам сделал шаг вперед, резко отодвинул занавеску и увидел старуху, прижимавшую к себе мальчика лет трех. Она заголосила, сняла дешевое ожерелье и дрожащей рукой протянула его Османьскому.