– Посмотри, до чего доводит твое подстрекательство! Оно разрушает наш отряд. Позволь сказать тебе еще кое-что: я не стану вмешиваться в следующий раз, когда моя сестра захочет отправить одного из твоих негодяев в ад, предварительно начинив его свинцом.

Приступ ярости у обычно уравновешенного молодого человека испугал солдат больше, чем если бы Йоханна действительно застрелила друга Игнация. Но, беспокоясь о собственной репутации, Мышковский решил не отступать и встал перед Карлом:

– Я заместитель Османьского, и ты должен мне подчиняться. Приказываю тебе извиниться перед Мариушем!

– Все, что я могу сделать, – это дать ему еще один пинок под зад, – ответил Карл и приготовился к схватке.

– Кроме того, Выборский больше тебе не подчиняется, Мышковский, – вмешался Адам. – Я только что назначил его своим заместителем. А что касается Мариуша, я больше не хочу видеть его в своем отряде. Остальным приготовиться к отъезду! Король собирается выступать, и если ему придется ждать, нам всем непоздоровится!

На языке Игнация уже вертелся насмешливый ответ. Однако в последний момент он вспомнил, что Адам пользуется расположением короля, и промолчал. Тем не менее взгляд Мышковского свидетельствовал о том, что он не считает это дело законченным.

Тем временем король отправился в путь. Выбранные им отряды тут же выстроились за его величеством. Из-за короткой перебранки Адаму и его людям пришлось присоединиться к авангарду последними, и Османьский злился из-за этого. Всю дорогу Игнаций и его поведение не выходили у него из головы, и Адам понял, что победа над Кара-Мустафой и захваченная добыча дурно повлияли на молодого шляхтича. Кроме того, Игнаций вообразил, что Йоханна с готовностью ему отдастся, и обиделся, когда она его отвергла.

«Мышковскому и его ближайшим друзьям придется покинуть мой отряд, – сказал себе Адам. – Только так можно добиться мира среди всадников». В то же время он был разочарован, потому что считал Игнация своим другом. А ведь он уже ошибся в Фадее и едва не заплатил за это жизнью…

В то время как Адам переживал из-за сложившейся ситуации, Йоханна и Карл столкнулись со своим прошлым. Войско Яна Третьего догнало отряд франконцев, во главе которого развевалось знамя Аллерсхайма с имперским орлом и скрещенными мечами.

Карл торопливо надел шлем, чтобы единокровный брат не узнал его, Йоханна же натянула на лицо платок. Однако, проезжая мимо франконцев, оба украдкой внимательно посмотрели на них. Близнецы узнали нескольких мужчин, приехавших из Аллерсхайма и близлежащих владений, и при других обстоятельствах обменялись бы с ними парой слов. Особенно брат и сестра сожалели о том, что не могли открыться Фирмину, который был доверенным лицом их отца. Слуга маршировал со знаменем в руках следом за Матиасом. Их брат восседал на мощном вороном жеребце, облаченный в доспехи отца, и смотрел перед собой таким мрачным взглядом, как будто этот марш должен был привести его прямо в ад.