Рэмзи, вернувшись домой, заглянул в кухню, замерзший и усталый после долгой поездки, – его ждало множество работы, и он помнил сердитые и холодные вечера прошлого. Он был не на шутку удивлен, услышав шум и смех в кухне, почуяв тепло и аппетитные запахи, – и, черт побери, оттуда доносилась музыка! Шеклтон что, танцевал? Даже Мэри улыбалась! Потом он вспомнил ночь Самайна и, смутившись сверх всякой меры, уже готов был исчезнуть, но тут…

– Папочка! – заверещал Патрик, по ряду причин он был в одних только трусах, в которых сияли дырки.

Малыш бросился к отцу, а за ним, как с дрогнувшим сердцем увидела Зои, побежал и Хари, а высокий мужчина тут же присел на корточки.

Ох, подумала Зои, как давно она ничего не слышала о Джезе. И это ужасно, он ведь должен приехать навестить их, должен! Она посылала ему сообщения, отправляла фотографии, но никакого ответа не получала.

Зои знала, что это очень плохо для Хари. Все остальное менялось к лучшему, повторяла она себе. Дом, люди, свежий воздух, даже дети. Всё. Она все делала правильно.

Но мальчик нуждался в отце… Зои отвернулась, не в силах смотреть, но Рэмзи совершенно естественно, не помедлив и доли секунды, просто прижал Хари к себе.

– Привет, малыш, – сказал он.

Зои снова посмотрела на них, сама не осознавая того, как отразилась на ее лице тревога за Хари, – но Рэмзи это заметил, отпустил малыша и встал.

– Э-э… пахнет аппетитно, – заметил он.

Зои нервно дернулась:

– Хотите поужинать с нами?

– Ну… если можно?

– Это ваш дом, – чуть резковато откликнулась Зои. – Конечно можно.

Ее все еще смущала собственная внутренняя реакция на Рэмзи, то, как она на мгновение ощутила – ужасно, ужасно! – что все изменилось, и они оба покраснели…

– Тогда ладно, – кивнул Рэмзи в тот самый момент, когда звякнул телефон Зои.

Она посмотрела на дисплей. Это было сообщение от Джеза.

Первым, что Зои сообразила, когда вышла из кухни и направилась в свою комнату, чтобы прочитать сообщение, так это то, что она и сама не помнила, когда перестала заглядывать в «Инстаграм» Джеза. И это было странно. Она так долго проверяла его каждый день, пытаясь рассмотреть, кто там на заднем плане фотографий, была ли это одна и та же девушка…

Так когда же это прекратилось? Когда она перестала вот так думать о Джезе, постоянно, словно одержимая, будто снова и снова расцарапывала старую болячку, которую, как она и сама прекрасно понимала, нужно оставить в покое?