Диорамы с реконструкцией, как бы мог выглядеть их Кремль во время нашествия монголо-татар, не смогли заинтересовать Юлю. Ровно как и кольчуги, мечи и шлемы, так что она сразу утащила Макса в следующий зал. Но и у глиняных черепков разного возраста и формы шансов захватить внимание Юли было не больше. Как и у рукомойника в форме барашка, сохранившегося практически целиком. Как и у других археологических находок, раскопанных на территории Кремля или Старого города.

Все не то. Она пришла не ради этого. И, кажется, как назло, нужная экспозиция будет в самом последнем зале.

– Если ты хотела пробежаться, могла бы позвать меня в тренажерный зал. – Макс уже терялся в догадках, зачем они сюда пришли, раз у каждой из витрин задерживаются не дольше чем на долю секунды. – Это не Эрмитаж, можем так не торопиться, вряд ли мы тут проведем целый год.

– Ладно. – Юля резко затормозила перед одной из витрин, в которой лежали бусины и обломки витых браслетов из венецианского стекла. Все еще не то, что она искала, но хоть что-то интересное.

Некоторое время они молча рассматривали витрину, но Юле быстро стало скучно. Она положила голову Максу на плечо и протянула:

– Слу-у-ушай… а пошли как-нибудь играть на улице, как бродячие музыканты.

– Зачем? – Переход от стеклянных бусин к этому был для Макса не совсем понятен, но, наверное, ему стоило уже начинать привыкать к подобному. Да и голова Юли на плече не сильно способствовала возможности думать о чем-то, кроме этого прикосновения. Нового, но родного и теплого настолько, будто они с Юлей знают друг друга всю жизнь.

– Все говорят «зачем», а ты возьми и выйди на улицу с гитарой и шляпой, как уличный музыкант.

– Но я не уличный музыкант. И ты вроде тоже. Или я не все о тебе знаю?

– Конечно не все, но сейчас не об этом. Смотри.

– Смотрю. Представляешь, этому браслету под пятьсот лет, а он почти целый.

– А говорил, что не фанат истории. Так, не надо меня отвлекать.

– Лучик, но ты сама на все отвлекаешься.

– Максим! – возмущенно воскликнула Юля, тут же отпуская его руку и отскакивая в сторону. Она уже собиралась обвинить своего спутника в том, что он нагло переводит тему и что если он не хочет участвовать в ее авантюре, то мог бы сразу так и сказать, а не сливаться. А потом до нее дошло. – Как ты меня назвал?

– Юлей? – Макс пытался убедить в первую очередь себя, что не стал уже давать милое прозвище девушке, которую знает месяца два от силы. А стоило раньше думать, что рассуждения о солнышках, лучиках и красках жизни смогут привести к столь неловкому исходу.