– Если заделаете нам внуков, не окончив университет, я вас убью! – кричит она, уходя по коридору. – И да, веселого предрождества, Райли!

О боже.

Мы остаемся втроем: я, Сойер и мой стыд.

– Мне стоит как-то шутить или лучше промолчать? – спрашивает он, отставляя ноутбук на тумбочку.

– Лучше молчи.

– Что у тебя там? – Он задерживает взгляд на дневнике. – Принесла новую порцию членов? Про какие читаем на этот раз, разноцветные?

– Я нашла свой старый дневник. Ты помнишь, как сказал, что я Рикки?

– Это опять что-то на твоем выдуманном языке?

Прикрыв дверь, я сжимаю твердую обложку в пальцах.

– Девчонки обозвали меня некрасивой и не дали быть русалкой, а ты сказал, что они дуры, а я – Рикки.

– Райлс, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Но раз после этого ты решила, что пора заняться предрождественским сексом, я, очевидно, сказал что-то прикольное.

– Трумиротворительно прикольное.

Скинув обувь, я забираюсь к нему на кровать и, перекинув ногу через Сойера, опускаюсь на его бедра.

Черты его лица становятся заметно напряженнее.

– Ты сказал, что я красивая.

Прислонившись затылком к спинке кровати, он рассматривает мое лицо.

– Для тебя это новость?

– Той мне, из детства. – Стучу дневником по его плечу. – Я смотрела в зеркало и плакала почти каждый день, потому что ненавидела свою внешность.

Нахмурившись, Сойер с осторожностью протягивает руку и касается моих волос.

– Ты с детства была тупицей.