– Марта, выкладывай. Все равно не получится скрыть, и лучше я узнаю от тебя, чем от Гамильтона.

– Да не знаю, где у меня ошибка! – Она вжимается в кресло. – Вы уже просто скажите, что мы все такое сделали, что вы к нам… так.

– Как? – Джек прокручивает в голове события утра. Вроде ни на ком не срывался.

– Вы всегда называли нас ласково, – пускается в объяснения Марта, – а сегодня почему-то поменялись. Мы все переживаем, отчеты по три раза проверили.

– Серьезно? – Он даже подается вперед. – Только из-за этого?

– Ну… да, – растерянно оглядывается она. – Там, если честно, Энви чуть не плачет.

– Давай договоримся: я на вас не злюсь. Закончим с реестром, и всех соберешь. Поверь, к вашей работе это не имеет отношения.

Недоверчивый взгляд едва не заставляет рассмеяться. Джек прикусывает губу: девочки впали в истерику от того, что он больше не называет их солнышками. Хотя Джанин впадает в истерику от того, что называет.

Нельзя сделать одну женщину счастливой, не расстроив пару десятков других.

– Честно-пречестно, – обещает он, – а теперь успокаивайся, открываем реестр. А то я тебе чай заварю. Тот, который Гибсон привез из Китая.

Марта в ужасе сглатывает и быстро принимается за работу: она-то знает, что этот чертов чай отдает кошачьей мочой, пить невозможно. Зато успокаивает на раз.

Иногда он забывает, что его дирекция давно живет по своим внутренним законам. Каблуки, костюмы, модельный парад – даже Кортни с Мартой в туфли затащили. По девочкам можно писать работу по социологии. Влияние социума на самых отчаянных нонконформистов.

Они быстро пробегаются по счетам – сегодня совсем ничего особенного, – пока не добираются до последнего.

– Это что за заявка? – морщится Джек. – Лопастной компрессор? Диффузор? Никелевый сплав?

– Отдел продукта, – пожимает плечами Марта. – Я совсем не понимаю, что это за материалы.

– Думаешь, я понимаю? – вздыхает он. – Ладно, бюджет же у них остался?

– С этой заявкой – впритык. А им еще полмесяца существовать.

– Ну ничего, будут из этого две недели строить. – Джек прикрывает глаза.

Господи, Тыковка, хорошо бы ты сам понимал, что делаешь.

– Все, сворачиваемся, – командует он. – Соберешь остальных в кабинете?