– Как мою любовь, мою жизнь и мою жену, – в его тоне сквозят стальные нотки. – Я не хочу, чтобы ты лезла в мое лечение, потому что ты не мой лечащий врач. Кейт, послушай, пожалуйста, это важно. Онкологов в Нью-Йорке сотни, я тут как на рынке – могу перебирать, сколько захочу. Но жена у меня всего одна. Мне самому нелегко дается то, что происходит, и мне сейчас необходим не еще один взгляд врача, которых я по щелчку соберу целый консилиум. Мне нужна моя любимая жена. Которая поддержит меня и будет рядом.

Том берет ее за руку и заглядывает в глаза:

– А я поддержу тебя тем, что съезжу за едой. Потом, сытая и довольная, ты будешь работать, а я буду сидеть рядом и гладить тебя по волосам. Как муж. И мы больше не будем поднимать эту тему, потому что ты, каким бы профессионалом ни была, приняла на себя другую роль. Хорошо?

Кэтрин окончательно запутывается в собственных чувствах, но под его буравящим взглядом ничего не остается, кроме как кивнуть. Том опускается к ее губам с коротким поцелуем и исчезает за дверью.

Вот и поговорили. Чудесно. Кэтрин ведь всю жизнь мечтала выйти замуж за парня с огромной опухолью в легких, который плевать хотел на ее мнение по поводу его лечения. Видите ли, ему нужна жена, а не врач, у него ведь их целый вагон, стоит свистнуть.

Почему он тогда не свистел, когда жену выбирал? Устроил бы им тоже кастинг, очень выгодное занятие. Кэтрин не приняла бы участие и жила бы себе спокойно в своей уютной квартире, а не в пещере сраного Бэтмена, где нельзя в ладоши хлопнуть, чтобы что-нибудь не загорелось, не погасло или не начало гудеть.

Чувствуя себя отвратительно, Кэтрин неприкаянно слоняется по квартире, неспособная хоть чем-нибудь заняться. У нее, значит, травма. У нее, да? Стоило один раз сказать ему о том, что пережила, и доморощенный психолог уже сделал свои выводы. Получается, это у нее травма, а не у него, который не общается с родителями, до сих пор замаливает чужой грех в церкви и не может сказать единственным близким людям о том, что у него рак.

Да что там рак – он даже никому не сказал, что женился! Он не носит кольцо, которое Кэтрин надела на него в Вегасе. Она, значит, носит, а ему необязательно! Братья не так поймут, он не сможет объяснить, как они познакомились… Как будто ей легко врать родителям об их «очень запланированной» свадьбе.

Засранец. Английская задница! Как вообще у него язык повернулся?! Жена ему нужна. В эркере напротив кухни взгляд Кэтрин натыкается на сваленные в углу чертежи и пустые коробки из-под пиццы, на которых что-то нарисовано. Изобретатель херов. Нужно заставить его обустроить здесь нормальный кабинет… И ей какое-нибудь уютное место. А то он таскает свои штуки из гаража домой и обратно, а она вынуждена ютиться на кухонной стойке, когда нужно поработать.