– Какая тебе разница? Кто, как не ты, заставил меня поверить, что я сексуальна и красива?

То, как она гордо держит голову, сила ее убеждений приводят меня почти в экстаз, но мне больно видеть, как она направляет эту враждебность на меня.

– Ты сексуальна и красива, Шарлотта. А еще ты моя.

– Была, но больше нет, – огрызается она, но я улавливаю в ее голосе легкую дрожь. Этого достаточно, чтобы заставить ее оставаться на этом месте, в моих руках, пока она не перестанет говорить.

– Неправда, ты по-прежнему моя, – шепчу я, сжимая в кулаках ткань ее платья.

– Ты сказал, что между нами нет ничего серьезного, Эмерсон. Когда Бо стоял в твоей гостиной и у тебя была возможность рассказать ему все, ты сказал, что это ерунда.

Голос Шарлотты дрожит, и я невольно прикасаюсь к ее лицу, глажу щеку и шею. Время, проведенное вдали от нее, сделало меня изголодавшимся по любви невротиком, жаждущим прикоснуться к ее коже, ощутить вкус ее губ.

– Я не идеальный мужчина, Шарлотта, и я обидел тебя. Прости.

– Ты сказал мне, что наши отношения, когда я буду твоей «рабыней», означают, что я всегда могу тебе доверять.

Эти слова пронзают мое внешнее спокойствие, словно кинжалы.

– Ты можешь мне доверять, Шарлотта. Я нехорошо обошелся с тобой. И теперь хочу загладить свою вину. Я могу заслужить твое прощение.

– Как?

На ее вопрос есть гораздо лучший ответ, но в данный момент я думаю вовсе не мозгом. Я думаю исключительно сердцем и членом, они оба борются за доминирование, и хотя такой глупой идеи мне еще ни разу не приходило в голову, она хорошо нам послужит в данный момент.

– Что ты делаешь? – кричит она, когда я поднимаю ее и перебрасываю через плечо.

Донеся ее до середины комнаты, я осторожно усаживаю Шарлотту на трон. Как только она оказывается там, я расстегиваю рубашку возле горла, буквально на пару пуговиц, чтобы двигаться и дышать. Следом расстегиваю манжеты и закатываю рукава до локтя. Она не вскакивает с трона и не пытается убежать из комнаты, так что, думаю, это хороший знак.

– Эмерсон… – пытается возразить она.

Встав перед ней на колени, я провожу руками вверх по ее ногам, поднимая платье до бедер. Она закусывает нижнюю губу и смотрит на меня с тревогой и одновременно с любопытством.

– Я стою перед тобой на коленях, Шарлотта. Я знаю, что обещал позаботиться о тебе и совершил ошибку. Позволь мне исправить ее.

– Этого едва ли достаточно, Эмерсон.

– Это начало, – задыхаясь, шепчу я, притягивая ее бедра к краю сиденья.