– И что с ними не так?

– Крупный и весьма популярный таблоид опубликовал фотографии, на которых вы в компании одной из наших лучших футболисток, – холодно пояснил Кордеро, разве что немного не дотягивая до откровенного хамства.

Култи скрестил на груди мускулистые руки – такие крепкие, что на них очертились вены, пересекающие его предплечья и бегущие по бицепсам, – и пожал плечами.

– Лично я вижу фотографии, на которых отвожу друга к врачу, – произнес он самые невероятные слова, что я слышала в своей жизни.

– Друга? – недоверчиво переспросил Кордеро.

– Именно, – огрызнулся Култи. Он не кричал, но в голосе слышалось раздражение.

Мистер Кордеро посмотрел на меня. Если он думал, что такое заявление Райнера Култи перед тремя сотрудниками «Пай-перс» оставит меня равнодушной, то, что сказать… он ошибался.

– Вы друзья? – Да, в отличие от немца, мне он откровенно хамил. С другой стороны, на меня целая страна не молилась.

Я кивнула, попутно пытаясь распутать клубок эмоций, вызванный признанием Култи.

– Да. – По крайней мере, были, когда он не действовал мне на нервы.

– Друзья, – рассеянно произнес он. – И какие же вы друзья?

Захотелось его ударить. Нет, я понимала, как это выглядит, но правда? Серьезно? Я стольким пожертвовала ради «Пай-перс», а он думает, что я поставлю под угрозу единственную возможность играть в футбол? К щекам прилил жар, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не поставить свою карьеру под еще большую угрозу.

Я понимала, чего он добивается, и не собиралась позволять какому-то офисному работнику выставлять меня в таком свете, будто я ни во что не ставлю свою команду.

– Такие, у которых много общего.

Твою мать.

Не успела я добавить что-то более адекватное, как в разговор вклинился немец:

– Самые лучшие. Не понимаю, что вас не устраивает.

Я бы упала в обморок от нахлынувших чувств, но вовремя заставила сердце заткнуться и включила мозги. Чего я ожидала, что он меня подставит? Да, наверное.

Хорошо. Ладно.

Все равно он повел себя как мудак. Пара слов ничего не меняла.