– Что ты была моей «самой большой поклонницей»? – спросил он и подтолкнул меня локтем, вынудив поднять взгляд. Привычная резкая мрачность его лица сменилась мягким выражением. – Да, знал. Если бы обратил на тебя внимание в первый день тренировки, то понял бы раньше. А потом ты меня обматерила…

– Не материла я тебя.

– …и я понял, что ты выросла. – Култи погладил меня по пояснице. – Я так горжусь, что повлиял на тебя как на футболиста, Сэл. Это лучший для меня комплимент.

Внезапно.

Он все продолжал, не замечая, что мое сердце рвется фейерверком:

– Я встречал достаточно людей в своей жизни, чтобы понять, кто хочет общаться со мной искренне, а кому что-то нужно. Ты знаешь, что у меня проблемы с доверием. Я не сразу понял, что тебе можно доверять, но все же довольно быстро. Я знаю тебя. Ты была готова рискнуть карьерой ради отца – я знаю, что могу доверять такой девушке, что могу ее уважать. Верность – самое ценное в жизни. Ты не представляешь, на что готовы пойти люди ради собственной выгоды, а я готов поспорить на что угодно: ты никогда не отвернешься от тех, кто в тебе нуждается. Все, что когда-либо происходило в моей жизни, привело меня к этому моменту, Сэл. Судьба – это лестница, череда ступеней, которые ведут по предназначенному пути. Я тот, кто я есть, и все принятые мной решения привели меня к тебе.

Что тут можно сказать? Что можно сказать человеку, который полжизни хранил твои детские письма и упомянул тебя и судьбу в одном предложении?

Я закусила щеку и пристально на него посмотрела.

– Ты уверен, что тебя это не смущает? Я целовала твои плакаты. На самом деле не понимаю, как родители не проболтались.

Рей коснулся моей щеки.

– Ни капли.

Глава 27

Глава 27

– Очень жалко, что вы вчера проиграли, – сказал администратор на ресепшене, протянув пропуск.

Я могла собою гордиться, потому что при напоминании о поражении умудрилась не просто не дернуться, но даже пожать плечами, прикрепляя пропуск к подолу футболки. Проклятое панно с фотографиями «Пайпере» и «Рекере», висящее у него за спиной, будто бы издевалось.

– Ну ничего, в следующем году отыграетесь, не волнуйтесь, – продолжил этот милый человек, когда я закинула сумку на плечо и пошла в сторону лифтов.

– Буду надеяться. Спасибо, – сказала я, улыбнулась и двинулась вверх по лестнице.

Я правда буду надеяться, что «Пайпере» отыграются в следующем сезоне. Их это порадует.

Ну ладно, я не расстроюсь, если они проиграют, но и победа меня не взбесит.

После вчерашнего разговора с Реем я много думала, и хотя мне становилось плохо при одной только мысли о том, в какой шаткой позиции находилась сейчас моя жизнь, я понимала, что уход из Женской лиги пойдет мне на пользу. Если Кордеро с остальными продолжат так ко мне относиться, не видать мне участия в Кубке мира.