При мысли о том, во что впутываюсь, я выругалась себе под нос.

– Я ненадолго займу твою ванную, мини-Эрик Клэптон. Если уснешь раньше, то увидимся позже. Скажи папе, что я вернусь.

* * *

В дайнер я приехала рано. Это был милый крохотный ресторанчик, втиснутый между розничным магазином, который стоял на этом месте больше ста лет, и риелторской конторой. Туристов в нем всегда было битком, хотя в это время года сюда главным образом заглядывали охотники из Техаса и Калифорнии.

Все, что касалось миссис Джонс, было силовой игрой, а раз так, то в дайнер она должна была прийти заблаговременно и выбрать для себя местечко.

Я заняла подходящий столик, помахав знакомой паре, которая частенько заглядывала в наш «Активный отдых», и села лицом к двери. И точно: она нарисовалась через пять минут, то есть за десять минут до назначенной встречи – худая, загорелая, как никогда постройневшая. Прижимая к себе сумочку за тридцать пять тысяч баксов с таким видом, точно опасалась подцепить заразу.

А ведь когда-то сама работала в «Вафельном доме»…

Боже, спаси и сохрани от этой семейки!

Да лучшее, что я сделала, – унесла от них ноги. Эта мысль помогла мне расправить плечи. Я счастлива. Здорова. Передо мной будущее. У меня есть друзья и люди, которых я люблю. Возможно, я до сих пор толком не знаю, чем буду заниматься через год, а тем более – через пять или десять лет, но я была счастлива. Счастливее и увереннее, чем очень долгое время до этого.

И поэтому я встала с улыбкой, чтобы привлечь ее внимание. Она нахмурилась – огорчилась, что ее подловили, – и направилась к столику, а я села. И, как только она расположилась напротив, я протянула ей руку.

Разыгрывала из себя важную персону? Нет. Хотела ее позлить? Да. В том и была задумка.

На ее лице отразилось удивление. Она повела носом и коснулась моей руки. Ладонь у нее была прохладной и чуть липкой. Она либо нервничала, либо была раздражена. Хорошо бы и то, и другое.

– Здравствуй, Аврора! – сказала она.

– Здравствуйте, миссис Джонс!

Моя застарелая горечь постепенно испарялась. Я открыла меню, жалея о том, что овсянка осталась в холодильнике у Роудса, – все-таки следовало поесть.

Поначалу я не хотела наводить марафет и делать прическу, но потом передумала. Пусть собственными глазами убедится, что мне палец в рот не клади! Типа того.

И знаете что? Так на самом деле и было. Я чувствовала себя отлично, как никогда – это была абсолютная правда. После десяти лет окрашивания в пепельный цвет волосы у меня отросли и выглядели естественно. Я много времени проводила на свежем воздухе, загорела и окрепла физически и душевно.