– Да, может быть. Немного осталось подождать.
И, переглянувшись, они уходят, будто за этот короткий зрительный контакт успевают обсудить, что со мной им ловить больше нечего.
Я остаюсь стоять посреди школьного коридора, сжимая лямку рюкзака. Чувствую себя виноватой. Вдруг все, что говорят о Наумовых, неправда? Вдруг я их только что сильно обидела?
Глубоко вздыхаю и начинаю двигаться. Иду к лестнице, на ходу достаю телефон. Пишу Славе, что закончила, но он не отвечает. Знаю, что Яна с Ирой уже ушли в торговый центр за покупками, так что я с ними уже не успеваю. Пока доеду, уже нужно будет идти за Асей.
Когда спускаюсь на первый, какое-то время еще топчусь на лестничной клетке. Хватаюсь рукой за поручень и выстукиваю нервный ритм большим пальцем. Гипнотизирую взглядом одну галочку на своем сообщении. Ковалев даже не читает.
Тогда, испытывая, ко всему прочему, еще и острое разочарование, иду одеваться. Егор обычно возвращается из школы сам, я его только отвожу. Его обратный путь мама прослеживает по часам с геолокацией. Я забираю брата только по вторникам и четвергам, когда он задерживается допоздна на секции по баскетболу.
Поэтому выхожу на крыльцо одна и вдыхаю холодный весенний воздух полной грудью. Нечасто у меня получается остаться в одиночестве. Вдеваю наушники в уши, включаю случайный выбор, сбегаю по ступеням и иду домой.
Всю дорогу отчаянно наслаждаюсь всем вокруг. Тем, как красиво и отчаянно быстро пробуждается после зимы природа, но в большей степени тем, что вокруг меня не орет ни один ребенок. Роскошь, учитывая весь наш цыганский табор. Ну вы помните.
Телефон вибрирует, и сердце с ходу начинает стучать нервно и радостно. Слава прочитал и хочет встретиться?
Слав, я закончила, ты где? Может, увидимся?
Малышка, я с пацанами. Тебе будет неинтересно. Завтра уже.
Конечно. Что делаете?