Он вздыхает, отворачивается к стене, закутавшись в одеяло. Бубнит оттуда:

– Ладно.

Я подхожу и целую рыжую макушку, слышу, как он снова вздыхает. А потом произносит очень тихо, все еще на волне возмущения, но уже сбавив обороты:

– Спокойной ночи, Маш.

– Спокойной, – говорю и добавляю в последний момент, – люблю тебя.

В коридоре ненадолго останавливаюсь. Смотрю на свои ноги в теплых носках на белой плитке в черных прожилках. Думаю о том, что иногда с младшими удивительно легко, а порой невыносимо сложно. Но я совершенно точно люблю их всем сердцем. Стараюсь быть для них хорошей старшей сестрой, но все время кажется, что не дотягиваю. Недо, недо, недо. Недостаточно хорошая сестра, дочь, ученица и девушка для своего парня.

Нахмурившись, смаргиваю эти размышления.

Надеюсь, мелким хватает моей любви и внимания. А я еще научусь вести себя правильно, время есть.

Иду на кухню и на пороге снова замираю.

Папа в синем пушистом халате сидит за столом в очках и с кружкой чая. Листает какую-то книгу.

Жду, когда он поднимет на меня взгляд.

– Спят?

– Нет еще. Но легли.

– Мама, кажется, уснула вместе с Васей, – сообщает он, откинувшись на спинку стула.

– Пусть отдохнет.

Папа кивает, потом возвращается к книге и говорит как будто между прочим:

– Алевтина Борисовна сказала, что есть шанс исправить оценку?

Я подхожу к шкафу, достаю стакан и наполняю его водой. Только сделав первый глоток, неохотно подтверждаю:

– Есть. Мне дали список нормативов.

– Она сказала, – не сдается папа, – что есть мальчик, который поможет подготовиться?