Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк

Вот так, Нико, Роберто покинул нас во второй раз. Тебе будет очень трудно понять, как мама могла настолько сильно любить твоего папу и при этом осознавать, что придется его отпустить. Я попросила его уйти, хотя столько времени провела в одиночестве, отчаянно в нем нуждаясь. Но я знала: это мой единственный шанс.

Следующие два года мы периодически виделись. Я твердо решила не лишать тебя папы, чего бы мне это ни стоило. Я знала, как ты любишь проводить с ним время. Роберто отправил тебя к лучшим специалистам, надеясь улучшить слух, но они почти ничего не могли сделать – нарушение оказалось необратимым.

Иронично, Нико, но когда я видела твоего отца, то правда чувствовала, что он изменился к лучшему. Как будто наконец повзрослел, хотя столько лет вел себя так инфантильно… В нем появилась тихая задумчивость, словно заменив собой прежнее высокомерие.

Однажды, когда мы смотрели, как ты играешь в саду, он сообщил, что собирается пересмотреть рабочий график – сократить количество выступлений. Он продолжит выступать, но у него случился легкий сердечный приступ, и врачи рекомендуют строгую диету и гораздо более спокойный образ жизни. Он собирался поселиться на вилле на Корсике и ждал нас в гости в любое время. Я понимала: тебя я, конечно, отправлю, а самой ехать нельзя. Еще несколько часов в его обществе – и все начнется сначала. Но развод мы не обсуждали никогда. Для меня это не играло никакой роли. Я знала: я больше никогда не выйду замуж, и он тоже знал, что не женится.