Эби услышала, как по гравию прошуршали шины. Подхватила Фиби, взяла за ручку Нико и пошла встречать Розанну.

– Мама, мама! – Нико отпустил руку Эби и побежал к Розанне, которая вылезла из машины.

Эби увидела, как открылась пассажирская дверь и появилась знакомая стройная фигура. Он повернулся и увидел ее. Они посмотрели друг на друга и замерли как вкопанные.

– Лука, – мягко подсказала Розанна. – Иди и поздоровайся с Эби. И со своей маленькой дочкой.

– Моей дочкой? Я…

– Она – причина твоего возвращения, Лука. Уверена: Фиби больше всех нуждается в твоей любви и защите.

– Как и Эби, – выдавил Лука и наконец нерешительно двинулся к ним.

– О боже, Лука! О боже! – прошептала Эби. Когда он подошел, ее глаза блестели от слез.

Розанна крепко прижала к себе Нико, тоже едва не плача, а Лука протянул руки и обнял свою семью.

Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк

Нико, я рискнула – здорово рискнула, но поступила правильно. И, возможно, мне казалось, что я наконец смогла отплатить Луке за все добро, воссоединив его с Эби и ребенком. В Африку Лука больше не возвращался: он устроился на работу в лондонский офис благотворительной организации и собирал средства с таким энтузиазмом, словно от этого зависела его жизнь. На них было приятно посмотреть: годы боли и поисков наконец остались позади. Эби в перерывах между книгами успела родить еще двоих малышей, и они жили в упорядоченном хаосе в Ноттинг-Хилле.

А я, Нико? Что же твоя мама?

Когда тебе исполнилось шесть, ты пошел в небольшую частную школу, которую посещала Элла. Учителя там были замечательные: принимали во внимание твою инвалидность, но следили, чтобы ты полноценно участвовал во всех мероприятиях. Уверена, ты помнишь, как тебе там понравилось и сколько появилось друзей. Но мне пришлось нелегко. Я привыкла быть с тобой все время, и школьные часы тянулись для меня бесконечно.