– Это он попросил тебя все это сказать?

– Довольно насилия, Майя. А этот мальчик… вчера вечером он неуважительно повел себя со Стивом. Это не должно повториться. Я рада, что мы обе согласны, что он должен уехать как можно скорее.

Я читаю предупреждение между строк. Стив находится рядом и наверняка подслушивает, а значит, она не может вслух произнести то, что мы обе знаем: опасность представляет именно он, а не Лиам. А когда он употребляет алкоголь или наркотики – тем более.

Не могу поверить, что я втянула в это Лиама.

– Я позабочусь об этом, – обещаю я, сглатывая.

Готова поспорить, что маме приходится изображать улыбку.

– Превосходно, дорогая. Скоро увидимся.

Она вешает трубку.

Я не могу дышать. Грудь сдавило так, что хочется разрыдаться, но я, как обычно, сдерживаю слезы и открываю шкаф, чтобы надеть брюки. Что бы там ни говорил Лиам, это все моя вина. Я знала, чем рискую, когда впустила его в свою жизнь.

Он понятия не имеет, во что ввязался. Он не знает, каков мой мир на самом деле и насколько он меня сломал. Раньше я не позволяла Стиву себя запугать, но после вчерашнего я вижу его в другом свете. Он посмел ударить меня. А я была такой трусихой, что ничего в ответ не сделала. Лиам вступился за меня и впоследствии поплатился за это. Пускай он не сильно пострадал, но все же это случилось из-за меня. И если это повторится или тем более усугубится, я не смогу себя простить.

Как я могла быть такой эгоисткой? У него блестящее будущее, сотни возможностей и тысячи людей, которые примут его с распростертыми объятиями, когда он решит вернуться в социальные сети. Он учится в колледже. Он снял собственную квартиру. Он строит жизнь заново, а я навсегда останусь в своем болоте.

Я не могу втянуть его в свой мир. Я не настолько жестока.

Он обязан уехать до их появления.

Собрав волю в кулак – это будет очень трудно, – я открываю дверь спальни. На кухне я застаю Лиама роющимся в холодильнике. На нем красный фартук в горошек, который мы купили неделю назад – с тех пор он готовит только в нем. Лиам смотрит на меня с улыбкой, всклокоченные кудри падают на лоб.

– Кто бы мог подумать, что я буду работать на тебя? – шутит он, закрывая холодильник бедром.

Лиам ставит молоко на столешницу, и я понимаю, что он собирается приготовить блинчики. От этого у меня сжимается сердце.

Черт, сейчас будет очень больно.

– Ты должен уехать, – говорю я без предисловий.

Ногти впиваются в ладони, причиняя боль.

Его улыбка исчезает.