Когда приходит время возвращаться, мои щеки горят от солнца, и я чувствую себя так, как в детстве, когда шла домой после насыщенного дня на пляже: папа и Денеб были еще живы, и у меня была настоящая семья. Эта усталость успокаивает, исцеляет. И мне одновременно приятно и грустно осознавать, что это были мои лучшие выходные за долгое время.

Вернувшись в дом, мы начинаем собирать вещи. Вместе с Лизой мы идем в нашу комнату.

– Тебе не жалко, что после таких выходных придется вернуться в бар? – спрашиваю я, складывая футболку.

Лиза театрально вздыхает.

– Да, спасибо, что напомнила, мне не терпелось начать страдать.

Она показывает мне средний палец, и я тихо смеюсь. Из гостиной доносятся голоса Лиама, Эвана и остальных. И как бы грустно это ни звучало, мне становится спокойнее. Кажется, у меня наконец-то снова появилась своя группа друзей. Мне так не хватало этого ощущения.

Я не обращаю внимания на молчание, пока не поднимаю глаза и не замечаю, что Лиза наблюдает за мной.

– Что такое? – спрашиваю я, сбитая с толку.

– Разве ты ничего не хочешь спросить?

– О чем?

– О том, что произошло между мной и Эваном. Тебе правда неинтересно? Я собиралась поделиться с тобой, но не хочу надоедать тебе своими проблемами.

Я моргаю. В ее голосе нет горечи или упрека, но есть неуверенность, от которой мне становится стыдно. Я медленно киваю.

– Конечно, мне интересно, Лиза. И ты вовсе не надоедаешь мне. Мы же подруги.

– Почему же тогда ты ничего не спросила?

– Потому что сегодня утром ты попросила не говорить ни слова, и я подумала, что тебе не хочется это обсуждать. Я решила, что ты расскажешь мне, когда будешь готова.

Лиза поджимает губы. Мои слова ее явно смутили, но я вовсе этого не хотела. Мы молчим. Я собираюсь сказать что-нибудь, чтобы ей стало легче, когда она признается:

– Мне нужно поговорить об этом.

Что ж, откровенность – это куда проще.

Захлопнув крышку чемодана, я сажусь на кровать.

– Я слушаю.