– Я просто сижу, глядя, как вращается вокруг меня кладовка, и стараюсь не упасть.

– Да, но в твоих глазах нет осуждения.

– Может быть, тебе просто не хватает друзей?

Майк издал смешок.

– Может быть. – Он вздохнул. – Интересно, как долго мы уже тут сидим?

Я подумала, что Майку надоело торчать со мной в кладовке, и неожиданно расстроилась. Но он добавил:

– Не хочу выходить. Так приятно иногда побыть в тишине.

Несколько мгновений мы молчали, не зная, что сказать.

– Ну а что насчет тебя? – поинтересовался наконец Майк, протягивая мне чипсы.

Я взяла одну штуку, но без икры.

– В каком смысле?

– Чем ты интересуешься? Что любишь? Чего не любишь? Мы уже выяснили, что ты не любитель черной икры.

Конечно, я много чем интересовалась и увлекалась, но, когда меня попросили вот так, с ходу, об этом рассказать, все вылетело из головы.

– Люблю мятное мороженое с шоколадной крошкой. Люблю разбирать вещи на составные части, а потом снова собирать их. Люблю ходить в магазин канцтоваров и разглядывать всякие красивые ручки и карандаши, но никогда их не покупаю, потому что это кажется глупым. В смысле кто сейчас пользуется карандашами?

Майк рассмеялся.

– Раньше я думала, что ненавижу зиму, но здесь поняла, как скучаю по ней.

– По чему именно?

– По первому снегу. По морозу, сковавшему лужайку. По тому, как люди торопятся забежать в супермаркет до начала метели и запастись молоком и яйцами и возникает такое чувство общности, будто мы все заодно.

Я была уверена, что ему скучно слушать, и очень удивилась его жадному вниманию.

– А что любишь ты? – спросила я.