– Это гораздо более дорогое заведение. Ты думаешь, у нее вся эта одежда ради красоты повсюду развешена? Или, может, Вероника получает ее задаром? Или она обустроила гардеробную для себя? Все в студии стоит денег. Денег, которые люди платят за пользование ею.

Меня замутило.

– И это была не просто стрижка. А консультация с одним из лучших парикмахеров-стилистов в Северной Калифорнии.

– Но я не знала, что услуги такие дорогие!

Я почти увидела, как Митци закатила глаза.

– Ой, да ладно, – сказала она. – Сколько, по-твоему, мог запросить профессионал уровня Вероники? Ты же не думала, что она помогает тебе по доброте душевной?

– Нет, – убито пробормотала я.

– Не понимаю, чего ты так распереживалась. Тебе не нравится твоя одежда? Ты недовольна прической? Или своим новым образом?

– Нет.

Мне стало неудобно. Митци была права. Я получила именно то, что обещала Вероника.

– И разве Фабрика не выдала тебе сто пятьдесят тысяч на расходы?

– Выдала.

– Разве твои акции не выросли после консультации с Вероникой?

– Выросли, – призналась я.

– Так на что же ты жалуешься?

Отключив телефон, я снова посмотрела на счет. Понятно было, что придется по нему заплатить, но мне совсем не хотелось делать это прямо сейчас. Поэтому я решила заглушить чувство вины замороженным йогуртом.

Магазин, где он продавался, находился в нижней части Пало-Альто. Я пошла длинной дорогой, петляя по улочкам и напоминая себе, что живу в раю и должна быть счастлива.

И тут я увидела афишу Стэнфордского кинотеатра – здания, сохранившегося с 1920-х годов, где крутили старые классические фильмы. Я ходила мимо нее тысячу раз, но там всегда упоминались неизвестные мне имена и названия, – до сегодняшнего дня. В этом месяце показывали картины Стэнли Кубрика. И первой шла «2001 год: Космическая одиссея».

Казалось, это чья-то злая шутка.

Я никогда не видела этот фильм. Стояла перед афишей с чувством, будто получила под дых. Потом, забыв про замороженный йогурт, вернулась в общежитие.