Мне бы следовало радоваться – да я и радовалась, но Умница была лишь одной из моих проблем.

За два вечера до презентации я засиделась допоздна, сокрушаясь, что нельзя одним нажатием клавиши исправить все свои ошибки. Тогда я вернулась бы назад и отредактировала сказанное Амине, была бы добрее и не такой эгоистичной. Я вставила бы извинение, хотя, скорее всего, задолжала ей далеко не одно. Стерла бы некоторые – нет, все – выпитые стопки с водкой и прочие алкогольные напитки и уж точно убрала бы кислоту. Я добавила бы больше работы в классе, больше часов на домашние задания. И больше времени с Мастом. Вырезала бы все случаи, когда отказывала ему во встречах из-за Митци, и вставила бы на их место совместную подготовку к урокам, долгие поездки на побережье, пляж и наши переплетенные руки, соленый, со вкусом кетчупа, поцелуй.

Смогу ли я все изменить? Переписать то, кем я стала? В программировании все находится между скобками и поддается исправлению, если как следует подумать. Может быть, и мне попробовать?

Вместо того чтобы лечь спать, я открыла «Белку» и создала свою первую карту. Это был индивидуальный маршрут, который я собиралась показать только одному человеку. Путь начинался от корпуса девочек, вел во внутренний двор, затем к теплице в нескольких километрах от кампуса, потом к ночной пиццерии и далее по дороге, петляющей вокруг Пало-Альто, вверх на холмы и вниз к побережью, а заканчивался в небольшом итальянском ресторанчике возле пляжа.

Я отправила карту вместе с приглашением встретиться завтра в шесть, а затем пошла спать.

На следующий вечер за мной подъехала «фабричная» машина, которая отвезла меня на берег. Итальянский ресторан назывался «У Нонны», это было семейное заведение со столами, покрытыми клетчатыми скатертями, на которых стояли солонка, перечница и гвоздичка в вазочке. Я заняла столик, заказала сырную пиццу и стала ждать.

Стоял будний день, поэтому в ресторане было тихо и пусто. Я с волнением наблюдала, как стрелка часов перевалила за шесть. И наконец дверь открылась и внутрь заглянуло знакомое лицо.

Амина.

Я помахала ей, не зная, какой будет реакция, но Амина, заметив меня, заулыбалась.

– Это была карта нашей дружбы, – сказала она, усаживаясь напротив.

Я почувствовала, как глаза наливаются слезами, и приказала себе не реветь.

– Знаешь, ты могла просто постучаться ко мне и извиниться.

– Не могла.

Амина понимающе посмотрела на меня.

– Извини, – сказала я. – Я была высокомерной дурой и ужасной подругой. Ты с самого начала была права насчет Митци, и мне стоило прислушаться к тебе.