Как обычно, музыка Тейлор Свифт сотворила волшебство. Мои сокомандники, даже самые равнодушные из них, не смогли устоять перед заразительным ритмом.

Уолкер возглавил танец, попытавшись совершить лунную походку, которая напоминала больше походку пьяного человека. Движения Эдди были дикими и непредсказуемыми, как у малыша, объевшегося сахара. Он крутился, вертелся и даже попробовал сделать червяка – на самом деле это было не так уж плохо.

Я позволил себе расслабиться, продемонстрировав «папочкины движения», хотя единственными, кто назовет меня «папочкой», будут нападающие «Сиэтла». Я действительно выложился полностью, даже показывал пистолеты пальцами и танец разбрызгивателя[16].

Последние ноты затихли, и я ухмыльнулся, потому что, как обычно, Shake It Off сделал свое дело. Команда была гораздо более расслабленной.

Речь тренера перед игрой была гребаным шедевром. Он посмотрел нам в лица, напомнив о крови, поте и слезах, которые были пролиты нами ради этого дерьма.

– Вы тренировались изо всех сил, играли и пожертвовали всем ради этого момента! – проревел он. – Эта джерси – не просто ткань и цвета, ребята. Это гребаный символ наследия, когда вы выходите на этот лед, то играете не только за себя. Вы играете за каждого игрока «Кобр», который когда-либо проливал кровь за эту команду, за этот город!

Вся команда взревела, и с последним возгласом «Кобры» настало время игры.

Когда я вышел на лед, все показалось знакомым. Осознание этого было странным.

Я начал этот сезон, чувствуя себя пришельцем, приземлившимся на чужой планете. Боялся каждой тренировки, убеждал себя, что все отстой, что мне не терпится уйти. Вел обратный отсчет гребаных дней.

Но теперь… Я понял, что буду скучать по этому месту. Где-то на пути это стало даже, ну… приятным.

Я подошел к стеклянной перегородке, чтобы посмотреть на Блэйк, – как только она меня заметила, я указал ей за спину. Она бросила на меня вопросительный взгляд и обернулась, и увидела сотрудницу, держащую табличку с надписью: «Миссис Ланкастер – мой ангелочек. Не трогать».

– Мило, – простонала она, и лицо приобрело красивый томатный оттенок.

– Ты выглядишь сексуально в этой джерси, миссис Ланкастер, – крикнул я, отъезжая от борта.

Матч начался, и «Сиэтл» с самого начала играл безжалостно. Они били сильно и быстро, как стая обезумевших быков, бросающихся на матадора. Уолкер был гребаной рок-звездой. Блокировал удар за ударом: он делал все, чтобы игра казалась со стороны очень легкой.

– Вот это мой вратарь! – закричал я, когда Уолкер сделал двадцатый сэйв… за период. И дело было не в том, что я отстой… Я надирал задницы. «Сиэтл» просто убивал нападающих, а Томми играл с травмой. «Сиэтлу» дали предупреждение за игру высоко поднятой клюшкой, и мы оказались в большинстве. Томми каким-то образом набрал скорость, несмотря на поврежденную ногу, катил, как одержимый. Он прорвался сквозь их оборону и забросил шайбу. Та отскочила от одного из игроков «Сиэтла» и срикошетила в сетку. Мы все взревели.