Она уставилась на меня, ее взгляд… был растерянным.

– Что?

– Я давно прорабатывал план по уничтожению их обоих. Я достану их, обещаю.

Оливия вздохнула.

– Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, – прошептала она безжизненным голосом, заставившим меня вздрогнуть.

Я встал и осторожно подошел к ней, боясь, что этот разговор вызвал каких-то призраков прошлого в ее сознании. Когда я оказался совсем близко, она не вздрогнула и даже не отодвинулась.

– Я сдержу это обещание, – сказал я и нежно положил ладонь на ее подбородок, чтобы не дать ей отвести взгляд.

Больше пустоты во взгляде Оливии не было, великолепные золотистые глаза наполнились слезами.

– Как ты можешь прикасаться ко мне, зная, что… что он сделал? – она всхлипнула.

– Что? – перепросил я, не веря своим ушам. – Как что-то, что этот ублюдок сделал, может изменить мои чувства к тебе?

– Потому что теперь ты должен понять, насколько я слаба! Я позволила им помыкать мной каждую секунду своей карьеры. Я позволила им подсадить меня на анальгетики. Я позволила ему издеваться надо мной. Я позволила ему изнасиловать меня. Я позволила им завладеть моей сраной жизнью, – она снова всхлипнула и зажмурилась. – Я позволила им разрушить меня.

Последние слова вырвались шепотом.

Еще одна слеза скатилась по моей щеке, когда я посмотрел на свою прекрасную, сломанную любимую.

Она вообще ничего не поняла.

– Ты была ребенком. Ты ничего не позволяла им делать, – прорычал я. – Эти придурки должны были защищать тебя. Заботиться о тебе! Оберегать тебя! А вместо этого они воспользовались тобой. Они только забирали, забирали и забирали снова и снова. Ты не виновата.

Она посмотрела на меня так, будто не была согласна со мной. Но это было понятно. Годы самобичевания не проходят в одночасье.

Мои пальцы мягко скользнули по ее лицу, вытирая дорожки слез, которые испещрили ее идеальные щеки. Я не знал, плакала ли она из-за них или из-за себя. Но я надеялся, что все-таки из-за себя.

Они не заслуживали ее слез.