Оливия вошла в шкаф и, остановившись перед ним, уставилась на свою одежду.
– Что ты делаешь? – спросил я. – Мы можем поговорить сейчас?
– Я думаю, нам стоит немного подождать. Возможно, будет лучше, если я сниму себе квартиру на какое-то время, – проговорила она безжизненно. – Мне, наверное, нужен новый риелтор, потому что тот, к которому я обращалась, был ужасен. – Она посмотрела на меня со злобой во взгляде, – или он тоже часть твоего плана?
Справедливое замечание о риелторе… но что она только что сказала? У меня зазвенело в ушах, и я подумал, что окончательно сошел с ума, потому что она не могла мне сказать, что ей нужно немного личного пространства. Самое дальнее, куда я мог ее отпустить, – другая сторона кровати. Никакого другого «пространства» и быть не может.
– Нет никакого плана, – спокойно сказал я. – Если бы ты просто выслушала меня. Есть крайне логичное объяснение тому, что она сказала.
В ее карих глазах не было блеска, а на лице было полное… опустошение.
Она сняла с вешалки одну из своих любимых рубашек, и я покачал головой.
Было множество причин, по которым Оливия могла бы захотеть уйти от меня… прежде всего, если бы узнала,
Вздохнув, я покачал головой и вытащил наручники из кармана.
Я потянулся и застегнул их на ее нежном запястье, металлический щелчок громко разнесся по комнате.
Оливия взглянула на свою руку и перевела недоуменный взгляд с наручников на меня.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – воскликнула она.
Крепко сжав челюсти, я посмотрел на нее и застегнул другую часть наручников на своем запястье.
– Убеждаюсь в том, что ты не попытаешься убежать от меня раньше, чем мы поговорим о том, что сказала эта сука, – ответил я, мой голос был тихим и напряженным.
Она фыркнула.
– Серьезно, Уолкер, сними их
Она пока не казалась испуганной или встревоженной… это было хорошо. Это была репетиция на случай, если она когда-нибудь узнает о противозачаточных… и обо всем остальном, что я сделал.
– Нам нужно поговорить, – настаивал я с нотками нетерпения в голосе.