В квартире Колта я подхожу к холодильнику. Порывшись в нем, достаю все, что нужно для банановых блинчиков. Их он просто обожает, а мне втайне нравится его баловать. Давать ему то, что он любит, и видеть, как он улыбается и радуется. В эти мгновения он становится лучшей версией себя, той, которую я люблю больше всего.

Я мою посуду в майке и хлопковых шортах и танцую. На тарелке лежит стопка блинчиков, а по кухне витает аппетитный аромат. Меня окутывает музыка, а в уши, через эирподсы, льется голос Зейна. Его композиции и тембр часто меня завораживают, и сегодня я не могу устоять на месте, потому напеваю и раскачиваюсь в такт.

Внезапно вокруг талии обвивается рука, и мой живот накрывает большая мозолистая ладонь. Секунду спустя один из эирподсов исчезает из уха и оказывается в руке Колта. Я медленно поворачиваюсь и ловлю его взгляд. В его глазах читается веселье, а также радость. Если бы решал только он, я бы давно жила вместе с ним. Он не хочет, чтобы я уходила.

– Никогда раньше не слышал, как ты поешь.

– Обычно я не пою, когда рядом кто-то есть. – Я останавливаю музыку, вынимаю второй наушник и кладу его на столешницу.

– Почему? У тебя мелодичный, приятный и в то же время сильный голос. Как будто ты училась его контролировать.

– Я пела в школьном хоре. – Я возвращаюсь к нему, желая снова ощутить его тепло. У меня нет никаких зависимостей, кроме, разве что, одержимости им. Крошечной. – Я ушла, если тебе интересно.

– Почему? – спрашивает он, наклоняется и быстро целует меня в лоб.

– Кто-то постарался, чтобы я больше не получала от хора удовольствия.

– И кто же это был?

– Одна девушка, и она за это уже ответила. – Вдыхая его запах, я чувствую аромат геля для душа. Колт должен знать о Леви. И поскорее, пока я не успела передумать. Не хочу, чтобы он чувствовал то же, что чувствовала я при встрече с Хелен. Никому бы такого не пожелала.

– И все же мне неприятно, что кто-то у тебя отнял что-то приятное. – Он утыкается носом в мои волосы, и я таю. Его милое поведение каждый раз застает меня врасплох. Все видят его грубым и властным, но передо мной он предстает самим собой: со всеми недостатками и несовершенствами, со всеми грубыми и мягкими чертами. Я вижу его настоящего, и прекраснее в мире картины нет. – Как ты сюда добралась?

– Пришла пешком. – Я слегка отталкиваю его, и он убирает руки с моих бедер. Поднимаю блинчики со столешницы и направляюсь к столу. – Можешь взять два стакана и?..

– Яблочный сок. – Я оглядываюсь через плечо и замечаю, что он держит именно то, что я хотела попросить его прихватить.