– Тебе нужно было жениться на ком-то, кто выглядит как модель Victoria's Secret, – возмущаюсь я, роясь в ящиках в поисках открывашки для вина. – А этот ее дурацкий голос, я такой только в порно слышала.

Еще ящик. Штопора все нет. Я поворачиваюсь к Кейду, теперь он сосредоточен исключительно на мне.

– Клянусь богом, если она еще раз прикоснется к тебе своими блестящими наманикюренными коготками, я оторву ей руки.

– Ты такая жестокая, Ред, – произносит он с глупым блеском в глазах, будто все это его просто забавляет. – Ты ревнуешь, детка?

Я снова отворачиваюсь, не желая видеть, какой он горячий, не желая видеть ее рядом с ним. У меня срыв, и мне отвратительна вся эта ситуация. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного, и новые ощущения чертовски сбивают с толку.

– Да, я ревную. У нее с тобой было все, а я всего лишь гребаная няня. – Боже, я ненавижу, как эти слова звучат из моих уст. Жар обжигает грудь. Смущение смешивается с изрядной долей зависти.

Я выдвигаю ящик стола и роюсь в нем, чтобы занять трясущиеся руки.

Пальцы натыкаются на что-то шелковистое в ящике, полном резинок, ножниц, зажимов и стикеров. Я хватаю, вытягиваю вещь и разглядываю ее у себя на ладони.

Черные трусики, которые я обронила в кофейне несколько недель назад.

Я поворачиваюсь к Кейду, держа черные трусики на пальце. Кейд ничуть не удивлен, он просто смотрит на меня с раздражением.

– Ты сохранил их? – требую я объяснения, и даже для меня самой я звучу возмущенно. – Ты сказал, что выбросил.

– Я соврал, – выдавливает он из себя.

– Почему?

– Потому что ты никогда не была просто няней, Уилла. – Грудь вздымается, когда я оглядываюсь на него, я словно застываю во времени. – Ты всегда была чем-то большим. Женщиной, с которой я хотел быть, но не позволял себе.

– Мне бы сейчас не помешало выпить, – говорю я, все еще глядя на него.

– Нет. Ты будешь стоять здесь и слушать меня. – Он приближается ко мне так близко, что сердце заходится. А кровь закипает в жилах.

Когда он оказывается передо мной, то приподнимает мой подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

– Я не злюсь из-за слов Талии, потому что мне плевать на нее и на ее выходки. У меня есть Люк. И я бы не променял его ни на что на свете. Как это произошло, уже не имеет значения, потому что мне действительно все равно.

Мое тяжелое дыхание служит фоном его глубокому хриплому голосу.

– Знаешь, что меня волнует? – Его пальцы впиваются в мою кожу. – Ты, Уилла. Я забочусь о тебе. Нет смысла ревновать, поверь мне.