Через час все лошади уже оседланы, и мы приступаем к работе. Вакцинация. Метки. Болтовня ни о чем.

И знаете, а сестренка и правда накидывает веревку все еще лучше меня.

Щелчок, и меня впечатывает в металлическую панель.

– Черт!

– Кейд? – Джаспер с Реттом соскакивают с лошадей и мчатся ко мне.

– Черт, вот дерьмо! – Я прижимаю к груди руку, и ее пронзает жгучая боль.

Парни перелезают через ограждение.

– Джаспер, не смей заходить сюда, ты, сумасшедший ублюдок. Получишь травму, и вся страна меня возненавидит. – В этом году Олимпиада. И по моей вине не должны вывести из строя первого вратаря нашей страны.

– Слишком поздно, засранец, – спрыгивая ко мне, бормочет он, пока Ретт регулирует ворота, чтобы коровы не смогли приблизиться.

Я держу руку в надежде, что если хоть минуту подышу носом, боль пройдет.

Я давно в этом деле и знаю лучше.

– Перелом? – кричит Ретт, а Джаспер бросает на меня равнодушный взгляд, говорящий о том, что я должен показать ему руку.

– Ты – чертов хоккеист. Не врач.

– Я достаточно умен, чтобы сделать обоснованное предположение. – Джаспер смотрит уже стервозно. И, честно говоря, он довольно хорош.

С раздраженным вздохом я протягиваю ему правую руку, мизинец и безымянный палец которой выглядят опухшими.

– Ну да. Перелом, – объявляет Ретт.

– Откуда тебе знать, отставной наездник?

Он пожимает плечами:

– Ну, я знаю, как выглядит перелом. Это он и есть.