Он подмигивает:

– Как же я мог пропустить. Обожаю сидеть в сторонке, чтобы не нарушать контракт.

Я качаю головой:

– А мы просто в восторге, когда единственный и неповторимый Джаспер Джервейс украшает нашу жизнь своим присутствием, пока мы работаем со скотом.

Выражение его лица меняется, он смотрит сухо и немного саркастично. Никому слава не принесла больше дискомфорта, чем ему.

– Расслабься. Ты же знаешь, это одно из моих любимых событий в году. Очень рад тебя видеть.

– Ты говоришь мне расслабиться? – В его голосе слышится удивление.

Из-за ограды позади меня доносятся возгласы. Все здесь. Уилла, Саммер, Ретт и друзья из города.

Я поворачиваюсь и замечаю две вспышки светлых волос, вальсирующих к загону, и остолбеневшего отца, будто бы перед ним восстал из мертвых Элвис Пресли.

– Вайолет! Ты же меня до сердечного приступа доведешь, милая! – Отец обнимает нашу сестренку, она такая миниатюрная, что почти исчезает в его объятиях.

– Сюрприз, папа!

Он прижимает ее к себе.

– Ну разве не красавица? – затем оборачивается к нашей кузине. – Ты тоже, Слоан. Кто бы мог подумать, что фермерские девочки вырастают в таких прекрасных женщин.

Боже, Харви переполняют эмоции. С тех пор как Слоан стала кем-то вроде прима-балерины, она навещает нас только время от времени, а Вайолет и того реже. Она сама превратилась в сенсацию: всемирно известная наездница на скаковом коне живет с семьей на побережье.

И снова не могу сдержать ухмылку. В последнее время это происходит все чаще и чаще.

Я подъезжаю, Джаспер идет следом.

– Сестренка, – говорю я.

– Брат. – Приветливо глядит она на меня снизу вверх. – Улыбающимся тебя не узнать.

Спешившись, я хмурюсь и обнимаю ее:

– А где Коул?