– Просто лишняя угроза.

– То есть ты, ничего о нём не зная, просто… убил его?

– Меня учили крайней осторожности, моя роза.

И словно вдруг резко сменилась тема, я улыбаюсь из-за услышанного прозвища, которое он мне дал. Интересно, когда я пойму его значение?

– Хочешь есть? – спрашивает он, открывая холодильник. – Я скажу Зайду приготовить тебе что-нибудь.

– А что будешь делать ты?

– Возьмусь за тех, кто сидит в подвале.

Я киваю.

– А что будет с Уэйном?

Кажется, я застала Гая врасплох, потому что он вдруг замирает, сжимая зубы. Мне снова вспоминается, что Уэйн всё-таки был одним из его близких друзей, а я думаю, близких друзей убивать немного сложнее.

– После содеянного он получил статус одного из приближенных к отцу наёмников, – отвечает мне Гай. – Наверное, это было частью их сделки. Предать за повышение.

Я удивлённо хлопаю ресницами, не зная, мне сейчас радоваться или посочувствовать ему.

– Ох… – только и выдаю я. – Ты хочешь сказать, что он стал Серебряным?

– Нет, я не об этом. Вокруг отца чаще всего вертятся одни и те же лица, состоящие из его личной охраны и наёмных убийц. Если первые защищают его, ездят с ним на любые встречи, готовы прикрыть собой от пули, то наёмники всегда находятся где-то поблизости во время этих же встреч, где-то притаившись, чтобы следить за внешней угрозой и ликвидировать её в случае чего. Этот статус считается достаточно привилегированным в нашем мире. Многие готовы убить кого угодно ради его достижения.

– Значит, ты не можешь притащить его в свой подвал, как остальных, – заканчиваю я за него, поняв всё без лишних слов. И, конечно же, ещё больше поняв испытываемую Гаем сейчас боль, ведь его друг, по сути, продал его за какой-то там высокий статус.

– Это не значит, что я всё так оставлю.

Я отрицательно качаю головой.

– Не надо, если это повлечёт за собой ещё больше проблем.

– Я не страшусь никаких проблем, Каталина. Мне казалось, ты уже успела это понять.

У меня возникает такое ощущение, будто он что-то мне недоговаривает. Гай будто о чём-то раздумывает, словно копается в прошлом, пытается понять какую-то важную вещь. А я решаю его вопросами не донимать. Если он сам захочет, скажет, а давить не входит в мои планы.