– Ты говорил, что спасаешь меня, потому что считаешь своей собственностью, – произнесла я во сне.

Я находилась в кромешном мраке.

Гай стоял возле дверного проёма. Темнота окутала незнакомую мне комнату, но его фигура была отчётливо видна, словно его освещала сотня прожекторов. На нём была чёрная распахнутая рубашка, являя его твёрдый пресс, кубики, крепкую грудь и татуировки, которые словно ожили: змея ползла по его боку, птица Феникс размахивала крыльями, крест ломался надвое, а надпись внизу живота становилась более отчётливой и шипела, словно была создана из огня.

– Ты и есть моя собственность, – сказал он грубым басом, отразившимся от стен.

И я вдруг оказалась на шёлковой постели, мои руки были скованы над головой наручниками. Моё тело прикрывала ночнушка из очень тонкой полупрозрачной ткани бордового цвета, и под ней не было никакого белья.

Сердце затрепетало от ужаса.

– Ты думала, что можешь сбежать сломя голову? – спросил Гай, сделав шаг вперёд.

Я не могла ничего ответить. Язык меня не слушался, у меня не получалось даже губы разжать, чтобы выдать хоть какое-нибудь слово.

– Не можешь сбежать, – кивнул Гай. А на губах впервые появилась усмешка.

Он словно испарился на том самом месте, где стоял, и возник вдруг прямо надо мной. Я округлила глаза и задёргалась на кровати. Его руки схватили меня за талию и сильно сжали её. Я стиснула зубы от боли.

– И не сбежишь, – снова заговорил он. – Я не дам. Я твой хозяин. Не забывай.

Гай приподнял мою ночнушку до самой груди, и теперь я лежала перед ним обнажённая. Он провёл рукой по левой груди, потом по правой, словно рисуя на моей коже знак бесконечности, потом прильнул губами между ними, а его волосы защекотали мне шею. Гай опустился ниже, достигая рёбер, потом поцеловал мой живот. Он приподнял меня, запуская руки под мои бёдра, сжимая и гладя кожу на спине. Мои ноги оказались приподнятыми и согнутыми в коленях.

– Никуда ты не сбежишь, глупая девочка, – усмехнулся он, видя, в каком ужасе у меня исказилось лицо. – Не сможешь. Будешь со мной. Вечно.

Я хотела кричать, но голос меня не слушался.

Я хотела пошевелиться, но Гай с силой прижал меня к кровати, а мои руки по-прежнему были связаны.

Я оказалась беззащитна.

Гай опустился к моему лобку, прижал к нему губы, и я едва не задохнулась от наплыва горячих чувств поверх страха.

– Ты моя вещь, – выдохнул он в мою промежность. Я ощутила горячее дыхание на самой чувствительной зоне своего тела. – И я не отдам тебя кому-либо другому. И себе ты тоже не будешь принадлежать.

Из моих глаз брызнули слёзы. Они ручьями стекали по щекам вниз, пропитывая постель. Но плач оказался беззвучным, потому что у меня по-прежнему не было голоса.