– Кто распространил эту ложь, в которую ты так опрометчиво поверил, жалкий кусок дерьма? – хохочет Вистан, и я вижу, как побелела кожа на костяшках пальцев Гая. Как его дыхание сбилось.

Он бросает на меня мимолётный взгляд через плечо.

А потом я вижу, как Вистан поднимает руку со своим оружием.

От неожиданности я теряюсь, но всего на пару секунд, потому что следом, словно воспользовавшись этим, по воздуху вдруг проносится громкий выстрел. Настолько громкий, что мне показалось, его и впрямь произвёл пистолет Вистана.

Я не медлю ни секунды. Незаметно для всех резко протыкаю ножиком пакет, закреплённый под кофтой, и искусственная кровь в мгновение пропитывает ткань. Я падаю на землю, схватившись за «раненое» место – выглядит так, будто пуля вошла в живот, чуть левее центра.

Кажется, план Джаспера работает настолько хорошо, что все вокруг поверили в его ложь. Никто не шелохнулся, никто не подумал, что стрелял некто иной, что это был кто-то сверху. Даже я поверила в то, что выстрелил именно Вистан.

И Гай тоже.

Его глаза мечутся в мою сторону, в них отражается такая дикая паника и вместе с тем холодное спокойствие, что, смешавшись, эти две эмоции кажутся лишь страшнее. Его взгляд темнеет, слегка приоткрытый рот плотно сжимается, зубы под ним стискиваются.

Его руки больше не собираются просто держать пистолет.

Гай быстро накидывается на отца, отбрасывая оружие в сторону, и с силой придавливает шею Вистана к земле. Никто из охраны не спешит помогать своему боссу. Видно, они боятся причинить вред его сыну. А может, дело в том, что подобные драки происходят в этой семье слишком часто, чтобы считать их за серьёзную угрозу.

Всё происходит так быстро, что я едва не роняю ножик и не опускаю руку, забыв о своей роли жертвы. Я смотрю на то, как Гай душит Вистана собственными руками, как смотрит на него глазами, полными ярости. И в этот момент я понимаю, что он действительно сделал бы всё ради меня. Что он пойдёт на всё, чтобы меня защитить.

И стоило Вистану «ранить» меня, как сын, наплевав на все последствия, как он заявил об этом сам, теперь готов убить отца.

Гай наносит несколько ударов в челюсть Вистана, во все стороны брызжет кровь. Никто по-прежнему не двигается с места. В памяти всплывает моё первое убийство. Неужели и я выглядела в тот момент такой же ужасающей и свирепой? Неужели и я могла бы напугать кого угодно, наблюдавшего со стороны?

Потому что сейчас, глядя на Гая, я осознаю, что эта картина пугает настолько, что мне хочется сбежать, спрятаться ото всех.

Вистан будто бы и не сопротивляется. Словно происходящее – его замысел, его коварная идея, за которой последует что-то более крупное и ужасное. Я не верю, что такой человек, как он, стал бы смиренно принимать подобную участь.