Гай тянет руку в мою сторону, а я отстраняюсь, вставая на ноги.

– Не смей меня трогать, – мой голос звучит как лезвие ножа, которым я безжалостно режу всех вокруг. Я стараюсь выдавать всё, что сейчас чувствую. – Не надо.

– Каталина… – шепчет он.

– Ничего не говори. Не усложняй и без того сложную ситуацию.

Гай недоумевает. Теперь зелёные глаза полны изумления. Он хмурится, глядя на меня.

– Знаешь, – начинаю я, не отводя взгляда, – мне столько хочется тебе сказать. Например, напомнить про всю ту боль, которую ты привнёс в мою жизнь.

Он отшатывается от ужаса. Нервно сглатывает, рука, крепко держащая пистолет, роняет оружие. Гай качает головой:

– Каталина, пожал…

– Замолчи! – кричу я. – Не смей меня сейчас перебивать. Ты уничтожил мою жизнь. И знаешь, если бы у меня была такая возможность, я бы стёрла тот день, когда позволила себе тебя полюбить.

Его глаза теперь состоят из отчаяния и мольбы. Но несмотря на то, как жалобно он смотрит на меня, как безмолвно молит о прощении, я продолжаю говорить твёрдо:

– Я не хочу тебя ни слышать, ни видеть, ни знать. Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Так, будто никогда и не существовал.

Гай встаёт, делает шаг вперёд, снова тянет ко мне свою ладонь. Нуждается в очередном доказательстве того, что я всё ещё стою перед ним и никуда не ушла. Или же он хочет удостовериться в том, что я просто какая-то голограмма или галлюцинация. Будто бы я снюсь ему. Что настоящая Каталина этого всего не бросила бы ему в лицо.

По-прежнему собираюсь противиться и делаю шаг назад, отходя от него и не давая ему приблизиться.

– Ты просто взял и сжёг мою жизнь, – цежу я сквозь зубы. – Ты не дал мне выбора, Гай. Ты снова и снова приносил мне боль и страдания. Ты уничтожил мою свободу, моё право на нормальную жизнь. Ты сделал меня подобной себе – бесчеловечным монстром, без чувств и сердца. И теперь ты получаешь то, что сам сотворил.

Он отшатывается будто от огня. Его грудь начинает вздыматься слишком быстро, словно ему тяжело дышать.

– Всё кончено, Гай. Теперь ты перестанешь существовать для меня. Теперь ты для меня мёртв.

Гай медленно отрицательно качает головой. Он растерян, он напуган, он в панике. Его глаза заполняются ужасом, дыхание слишком громкое и быстрое.

– Нет… Не бросай меня, – шепчет он, кривясь от боли и впервые наплевав на свою гордость. – Не оставляй меня одного.

На этот раз я, сжигая все остатки человечности, которые ещё во мне теплились, делаю шаг вперёд и уверенно, чётко выговаривая слова, спрашиваю:

– Помнишь, однажды я сказала, что разобью тебе сердце за то, что ты разбил моё?