В моменте мне наконец всё становится понятно. Его знаки в отеле. И та чёртова бутылка…

– Они должны быть на связи со своим боссом в дальних поездках, – говорит Гай, не поворачиваясь, как будто рассказывает это не конкретно мне, а воздуху. – Этого придерживаются все. Мой отец придерживался, и его отец, и отец его отца тоже. Все. Это правило, созданное в целях безопасности.

Ничего не отвечая, я сажусь на кровать. Она такая высокая, что мои ноги с трудом касаются пола. Я рассматриваю полупрозрачный балдахин нежного бежевого цвета. Видно, что интерьером этой спальни занимался точно не Гай.

– Твоя пижама лежит рядом с тобой, – говорит он.

Я удивлённо поворачиваю голову и действительно обнаруживаю ночное платье из белого шёлка, аккуратно сложенное в сторонке. Меня всё это начинает раздражать.

– Так, – резко начинаю я. – Может, наконец расставим все точки над 1? Раз твои амбалы больше нас не прослушивают.

– О чём конкретно ты хочешь поговорить?

Гай проходит к шкафу, попутно расстёгивая пуговицы на своей рубашке.

– О твоём идиотском поведении, – отвечаю.

– Почему же оно идиотское?

– Потому что ты не можешь определиться. Как будто это не у меня месячные, а у тебя.

Он вздыхает, потянувшись к пустой вешалке.

– Что именно тебя смущает, милая?

Меня это злит ещё больше.

– Милая? Ты серьёзно?

– Вполне.

Опять эти короткие ответы, которые запутывают меня лишь сильнее. Я хватаюсь за голову, запуская пальцы в свои волосы и слегка оттягивая их. Как же я устала от всего этого. Я скучаю по тем временам, когда всё было просто и понятно. Но с ним всё сложно. Особенно сейчас. После того, что я сделала. С ним и с собой.

В следующий момент мой голос хрипнет, потому что в нём отражается вся моя усталость:

– Я ведь предала тебя, Гай. Я думала, что ты захочешь… отомстить мне за это.