Я никогда не видела ничего подобного. В смысле, не видела, чтобы кто-то жил в подобном доме. Это и домом трудно назвать. Это самый настоящий королевский дворец. Его масштабы просто захватывают дух. Подъездная дорога, вымощенная гранитными плитами, изгибается, ведя к главному входу. Машины останавливаются у широкой парадной лестницы из белого мрамора, упирающейся в массивные двери. Лестница украшена балюстрадами и каменными вазами. По обеим сторонам стоят высокие колонны.

Двое мужчин в безупречной тёмно-синей униформе почтительно открывают нам двери, и мы выходим наружу. Машина тут же трогается с места, уезжая, видимо, на домашнюю парковку. Воздух наполнен ароматом цветов и свежестью утренней росы. Удивительно, что я не чувствую запаха крови в этом месте.

– Сэр, рады видеть вас дома, – улыбается один из мужчин с сильным британским акцентом.

– Мою комнату подготовили? – спрашивает Гай, подходя к дверям.

– Да, сэр. Я лично проследил за тем, чтобы вашу спальню выдраили до блеска.

Гай хлопает мужчину по плечу, проходя к лестнице, а потом замирает у дверей. Он спрашивает:

– Моя семья дома?

– Вчера ваши кузены развлекались в баре до поздней ночи. Не все вернулись домой. Но, насколько мне известно, ваши дяди и тёти все на месте. Они ждали вашего приезда с нетерпением.

– Хорошо. Спасибо, Арчи.

Гай входит в дом, и я спешу за ним, сопровождаемая любопытным взглядом Арчи, который не осмеливается сказать мне ни слова. Я бы не хотела потеряться, а это вполне возможно.

Мы оказываемся в просторном холле. Пол выложен полированным мрамором, а потолок украшен сложной лепниной, расписанной в нежных тонах. В воздухе ощущается едва уловимый аромат старой древесины. Массивные люстры из хрусталя, сверкая сотнями граней, рассеивают мягкий свет по холлу. Я чувствую себя крайне неуютно в таком громадном пространстве. И эта тишина меня тоже напрягает. Гай снимает свой пиджак с моих плеч и проходит дальше, а я иду за ним, стараясь не слишком отвлекаться на окружающее нас убранство – на стены, обшитые панелями из тёмного дерева, украшенными резьбой в классическом английском стиле. Повсюду вьются растительные орнаменты, переплетаются ленты и венки. Ранний утренний свет проникает сквозь высокие окна, обрамлённые тяжёлыми портьерами из шёлка. В нишах стоят антикварные статуэтки, а на стенах висят старинные портреты в позолоченных рамах – должно быть, предки Харкнессов.

Вскоре мы поднимаемся на второй этаж по лестнице из красного дерева, украшенной балюстрадой. Ступени накрыты длинным узорчатым ковром, который заглушает каждый наш шаг. Из-за царствующей в этих залах тишины я на секунду решаю, что никакой большой семьи Харкнессов здесь вовсе нет. Но потом вспоминаю, что мы приехали рано утром, так что все, должно быть, просто спят. Гай доходит до двери и открывает её передо мной, веля входить одним своим взглядом. Я так и делаю. И тогда он резко закрывает её прямо за моей спиной. Я прохожу вглубь спальни, рассматривая обшитые бархатом стены, мягкий ковёр под ногами и массивную кровать с балдахином. В отличие от комнаты Гая в Клайд-Хилле, эта выполнена в бежевых, тёмно-коричневых и тёмно-зелёных оттенках. Я оборачиваюсь, когда Гай проходит к софе и кладёт на неё свой пиджак, а потом шуршит в области воротника, как будто что-то ищет. И вскоре он отцепляет от ткани какой-то маленький предмет. О боже. Похоже на прослушку.