– Я и не знал, что мы подписывали соглашение! – Впервые на моей памяти чувство возмущения покалывает кожу. Моя кровь кипит от гнева, отчаяния, болезненного чувства разрушения. Она все неправильно поняла. – Я хотел сделать это ради тебя, Сидни. Я пытаюсь стать лучшим мужчиной – мужчиной, которым ты могла бы гордиться. Мужчиной, у которого есть средства позаботиться о тебе.

Сидни застегивает молнию на куртке, делая паузу, чтобы осознать мои слова, ее взгляд направлен куда-то мимо меня. Ее подбородок дрожит, пока она обдумывает свой ответ. Сглотнув, она, наконец, отвечает:

– Ты знаешь меня, Оливер. Мне не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне. – Ее голос погружается в тихую задумчивость, а пронзительный взгляд устремляется на меня. – Все, чего я хочу, – это ты. Все, чего я когда-либо хотела, – это ты.

Мое сердце сжимается, когда она поворачивается, чтобы выйти через парадную дверь. Как после шестнадцати часов, которые мы провели вместе, она может вот так просто уйти? Она даже не дала мне возможности все объяснить. Я окликаю ее, протискиваясь без обуви и пальто через дверь.

– Сидни!

– Мне просто нужно немного побыть одной, Оливер, – отвечает она через плечо, топая через двор к своему дому. – Мне просто нужно подумать.

Я смотрю на ее удаляющуюся спину, глаза щиплет, кожу обдувает зимний ветер. Она больше ничего не говорит и исчезает за входной дверью, заставляя меня рухнуть на ступеньку крыльца, обхватив голову руками. Разочарование снедает меня, я не знаю, что делать дальше. Я не ожидал от нее такой реакции. Я не ожидал ничего подобного, учитывая ту близость, которую мы недавно разделили.

Пока я сижу и мучаюсь от странных, новых эмоций, пробирающихся внутрь меня, я подношу руки к лицу, постукивая кончиками пальцев по губам.

Сидни хочет пространства. Я могу дать ей пространство. Я дам ей все, что она попросит.

Прежде чем я поднимаюсь на ноги, мое внимание привлекает какое-то движение с левой стороны двора. Я хмурюсь, оглядываю окрестности в поисках источника.

Я и не догадываюсь о том, что увижу.

Афина.

Моя маленькая подружка примостилась в нескольких метрах от меня и грызет что-то, зажатое между двумя передними лапами. Она поворачивается ко мне, ее темные глаза-бусинки пристально смотрят на меня, как будто она ждет, что я подзову ее.

Это, безусловно, Афина. Я чувствую это нутром. Немногие еноты активны в светлое время суток, и вряд ли кто-то из них наберется смелости подойти ко мне.

– Афина, – шепчу я, и в моем голосе слышится приглашение. – Ты вернулась.

Енот приближается, сначала медленно, а затем преодолевает остаток пути вприпрыжку, пока не вцепляется мне в ногу. В ее обществе мое угрюмое настроение рассеивается.