Я никогда не ожидал, что эти фантазии воплотятся в жизнь.

Прикусывая зубами мочку ее уха, я двигаю пальцами быстрее, водя большим пальцем с нажимом. Мое горячее дыхание касается ее уха, мое возбуждение почти болезненно. Наблюдать за тем, как она выгибается и извивается подо мной – просто невероятное наслаждение.

– Ты великолепна, Сид… – Я дышу ей в шею, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы доставить ей удовольствие, а не на ноющей эрекции между моих ног. Она стонет, мечется и готова взорваться. Я сжимаю ее волосы в кулак другой рукой. – Тебе нравится, как я прикасаюсь к тебе?

Неразборчивый стон – ее ответ. И я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть, как она доходит до пика. Ее колени начинают дрожать, ее кожа розовеет, когда тыльная сторона моей ладони заменяет большой палец. Я начинаю лихорадочно поглаживать ее, а затем мои пальцы погружаются глубоко в нее.

– Оливер… черт, твою ж… поцелуй меня, черт возьми, – хрипло выдыхает она, все ее тело балансирует на грани. Сидни притягивает меня к себе за волосы, ее рот приоткрыт и жаждет меня. И когда наши языки с настойчивостью соприкасаются, она сдается.

Сидни достигает оргазма, ее ногти впиваются в кожу моей головы, ее стоны, запертые у меня во рту, ползут вниз по горлу, когда я погружаю свой язык в ее рот. Она дрожит, блаженно ломается, изо всех сил цепляясь за меня.

И я наслаждаюсь каждым мгновением этого. Я улыбаюсь от осознания того, что ответственен за ее экстаз. От осознания того, что я хочу быть единственным, кто ответственен за ее экстаз… всегда.

Сидни тяжело дышит подо мной и сотрясается после оргазма. Я убираю руку с ее нижнего белья, наши рты приоткрываются, чтобы глотнуть воздуха. Я смотрю в ее остекленевшие глаза, мой собственный разгоряченный взгляд раздувает пламя. И как раз перед тем, как я снова ее целую, она берет мою руку – липкую и блестящую – и подносит к моим губам.

Она хочет, чтобы я попробовал ее на вкус.

Не сводя с нее глаз, я погружаю эти два пальца в рот, пробуя на вкус свидетельство ее удовольствия. Я лижу их и посасываю, не смея разрывать нашу крепкую связь. Это грубый, опьяняющий момент: я вижу, как она наблюдает за мной, как ее собственный язык высовывается, чтобы облизать губы. Ее возбуждает увиденное.

Когда я снова наклоняюсь, чтобы завладеть ее губами, Сидни уже стягивает с меня спортивные штаны, и дрожь предвкушения и трепета проходит по мне.

Вскоре я снова оказываюсь внутри ее, наши руки переплетены над ее головой, матрас скрипит, стоны смешиваются, сердца связаны и заклеймены ударами друг друга.