Хотя, нет, расслабляться рано. Мне все еще нужно было разобраться с Броуди.

– Итак, как вы все знаете, в прошлом году мой самый любимый гитарист в мире записал сольный альбом, а затем отправился в тур, – говорил Зейн со сцены, очевидно, имея в виду Джесси, – без меня. – В толпе раздалось протяжное «у-у-у-у». – Я знаю. Это было жестоко. И он отлично провел время. Была продана уйма альбомов и все такое, а еще он влюбился в эту совершенно классную цыпочку.

Он замолчал, так как аплодисменты, улюлюканье и свист толпы заглушили его на добрую минуту или около того. Кэти стояла рядом со мной, улыбаясь, и я обняла ее за плечи.

– А тем временем, – продолжил Зейн, – я бездельничал, слоняясь по Лос-Анджелесу и просто жалея себя, – пауза для сочувственных возгласов «оу-у-у-у» толпы. – И вот однажды я шел по пляжу и услышал, как один парень играет на гитаре, и это было действительно здорово. – Толпа разразилась «у-у-у-у» в сторону Джесси. – Не, ребята, это было здорово, – сказал Зейн. – Так здорово, что у меня аж сердце замерло. – Толпа притихла, прислушиваясь; что-то в голосе Зейна заворожило всех. – Я подошел и сказал ему, что он должен как-нибудь прийти поиграть со мной. Так он и поступил. И мы отлично провели время. – Я понятия не имела, к чему клонит Зейн, но мурашки поползли у меня по спине, когда он вздохнул и сказал: – Так здорово, мы попросили его прийти сегодня вечером и сыграть с нами песню. Поднимайся сюда, брат.

Я выглянула из-за толпы, когда люди начали переминаться с ноги на ногу и вытягивать шеи, чтобы лучше видеть. Пара охранников проходила мимо; они сопровождали кого-то к сцене. На нем была кепка дальнобойщика, низко надвинутая на его волнистые каштановые волосы, и свежевыбритое лицо, но люди начали узнавать его так же, как и я.

– Сет! – Я услышала, как девушка из первого ряда вскрикнула, и по залу прокатилась волна женских вздохов и визгов, как будто на дворе был 1964 год и только что на сцену вышли The Beatles.

Мой брат протянул руку, чтобы помочь ему подняться на сцену. Эш передал свою гитару Сету и поклонился, как будто он был какой-то легендой. Возможно, так оно и было. Затем Эш ушел со сцены, и группа разорвала зал песней «Dirty Like Me». Толпа снова обезумела. Мое сердце билось в быстром ритме вместе с песней, осознавая каждый удар.

Я пребывала как будто в шоке, и все быстро закончилось. В конце группа окружила Сета и принялась хлопать его по спине, обнимая на прощанье. Эль бросилась в его объятия и поцеловала в щеку – дважды. Затем свет погас, и все они ушли со сцены.