Едва такси с Алисой отъехало от коттеджа, Герман дал волю чувствам. Собранные ей сумки и чемоданы разлетелись в разные стороны. Черта с два она от него уйдет!

На ровном месте истерику закатила! Такого от разумной и понимающей Алисы он не ожидал. Их первая крупная ссора с тех пор как они вместе. По-настоящему вместе. Все, что было “до” он не считал отношениями, даже вспоминать не хотел. А она все помнила и не хотела отпускать то, что не имело никакого смысла!

Не прошло и получаса, как он пожалел, что отпустил ее. Уступил, чтобы не накалять, чтобы показать ей, что он считается с ее мнением, что ему не плевать на ее чувства.

А теперь понимал, что зря. Нельзя было разрешать ей уезжать. Надо было сразу расставить все на свои места.

Развод? Герман усмехнулся, натягивая на себя первую попавшуюся в шкафу куртку. Да только через его труп. Он никогда ее не отпустит. Герман даже не представлял, что могло такого случиться, чтобы он он согласился.

Он любил Алису. Любил как умел. И уже не представлял себя без нее рядом. Да, он не идеальный, но не надо навешивать на него свои комплексы. У него ничего не дрогнуло сегодня, когда он увидел Яну, чужая совсем. А эта Оксана… Бред какой!

Такси ехало долго, Герман уже весь извелся. До жены так и не дозвонился: ее телефон был то выключен, то шли длинные гудки.

Машина приехала, когда он уже думал наплевать на все медицинские предостережения и самому сесть за руль. Его автомобиль так и стоял в гараже, а водителя себе Герман и не нанял.

К теще он подъехал уже за полночь. Вспомнил, когда приезжал сюда последний раз. И тоже за Алисой.

Он вернет домой свою жену. Надо будет — силой унесет. Но ночевать она будет с ним в их доме!

Однако в квартире тещи его ждал сюрприз.

— А Алисы здесь нет, — ответила ему Татьяна Петровна. — И вообще, ты меня разбудил!

— Где она? — рявкнул Герман не обращая внимания на обиженный тон тещи. Эту женщину он не любил и не уважал. Знал, что она никогда не была хорошей матерью для его жены, поэтому и не старался быть вежливым. — Какого черта ее здесь нет? Она приезжала?

— Не смей на меня кричать! — неожиданно фыркнула эта тщедушная моль, Герман остолбенел от изумления. — Ты мизинца не стоишь моей дочери. Вам давно надо было развестись, Алиса все правильно решила. И так ей всю жизнь поломал!

Литвинов зло расхохотался.

— Я? Это я ей поломал жизнь? — От возмущения Герман даже забыл, зачем приехал. — Я позволял ее избивать? Я повесил на нее младшего брата, с которым она все время нянчилась и за которого получала все шишки? Да вы никогда ее не любили! Никто из вас!