— Это твое, — перебил Герман. — Можешь не носить, если не хочешь, можешь продать, можешь выкинуть.

Она робко взяла в руки и бросила на него взгляд полный тоски. Ему хотелось схватить ее и сильно встряхнуть. Заорать: “Что ты натворила? Зачем?!”

Но вместо этого Герман отвернулся и пошел к машине. Все правильно. Им друг без друга будет лучше. Даже сейчас перед глазами стояла та Алиса в чужой мужской футболке. Так она и останется в его памяти.

— Герман!

Он вздрогнул, застыл, не в состоянии справиться с собой. Не мог идти дальше, не мог обернуться. Застрял.

Она сама догнала его и сказал то, чего он совсем не ожидал.

Он хотел услышать совсем другое.

— Ты… я… я должна вернуть тебе права на половину твоего чат-бота. Это будет справедливо…

— Пусть останутся у тебя, — оборвал ее Герман. — Пожалуйста.

— Но…, — она беспомощно смотрела на него. Такая потерянная…

А он коротко кивнул и ушел. Оставил ее стоять посреди тротуара.

По ночам Герман садился в свою машину и выезжал на пустынную трассу... Разгонялся до предела и летел вперед, выбивая осевшую внутри боль. А она не хотела уходить, притуплялась, забивалась внутрь, но не исчезала.

Однажды Герман влетел в ограждение, не справился…

Через три дня, пока он валялся в больнице с сотрясением и многочисленными ушибами, документы о разводе за него получал адвокат.

— Повезло, что жив остался! — отец сидел рядом с ним в палате, наблюдая как Герман копошится в своем телефоне. — Сабуров вот уволился. По личным причинам. Как-то все не так… по-дурацки!

— Почему? — Герман равнодушно улыбнулся. — Все, как ты хотел, пап. Все, что ты хочешь, все сбывается. Ты должен быть счастлив.

— Позубоскаль мне тут! — огрызнулся отец. — Никому не надо знать, что ты опять в аварию попал. Лишние разговоры ни к чему. Но что тихо развелся, это хорошо. Отдыхай пока.

Германа выписали через неделю.

Началась новая жизнь.