Когда думаешь, что поймал наконец судьбу за яйца, она в ответ со смехом отрывает твои. Игнат чувствовал себя раздавленным. Любые потери можно вернуть, кроме человеческих.

Еще вчера они на четверых сидели в ресторане и обсуждали тридцатилетие Сашки Кипермана, Аня смеясь, обещала мужу, что он запомнит свой юбилей на всю жизнь.

А сегодня…

В голове не укладывалось, что такое возможно. Игнат растерянно обнимал рыдающую жену. Алиса как-то сразу поняла и приняла, а он в шоке стоял и не мог принять.

Аня… Анька, Анна, Анюта…

Она просто переходила дорогу, на зеленый, на “зебре”. В самом центре города.

Перед глазами стояла веселая улыбчивая Аня, которую он знал, наверное, уже лет десять, которую любил как сестру, которая… которая лежала уже в морге. Ее даже не успели довезти до больницы…

— М-может…, может… ош-шибка? — Игнат с трудом разобрал слова Алисы, но четко слышал надежду в ее голосе.

— Она была с Янкой. Пересеклись в торговом центре на Вавилова, вышли с Ольховской вместе… У Ольховской сотрясение, но хоть цела, а Аня…

Он смотрел в мокрые от слез глаза жены и не знал, как ее успокоить. Как самому принять гибель друга.

— Сашка сейчас едет в морг, — с трудом выговорил Игнат. — Я должен быть с ним… Ты…

— Езжай! — всхлипнула Алиса. — Я… я не смогу, наверное…

Он не хотел оставлять одну свою любимую девочку в таком состоянии, но и не поехать к Ане не мог.

— Я сейчас позвоню Нине, — быстро сориентировался Сабуров. — Ты не должна быть одна.

Что бы ни происходило, он всегда думал о спокойствии и благополучии Алисы. Это уже было доведено до автоматизма, привычка, которая вросла в него. Он любил жену, три года, считай, ждал ее, дождался. А теперь не хотел, чтобы она в нем разочаровалась. Игнат умел учиться на чужих ошибках.

Он поехал в морг больницы только когда удостоверился, что Нина уже едет к ним в дом. Больше никто из знакомых и тем более родственников жены не внушал ему доверие.

Ехал и не мог не думать о том, что рядом с Аней могла оказаться не Ольховская, которую тоже конечно было жалко, а его Алиса. Девочки ведь часто вместе выбирались, они и жили рядом — на соседних участках. Игнат пытался отогнать жуткие мысли, вытирал глаза, не представляя, как самому пережить этот день, как не дать сойти с ума Алексу.

Когда он приехал, Киперман был уже там. И не один. Рядом стояла Яна Ольховская, сама вся перебинтованная в испачканном джинсах, но живая.

— … так ужасно, я в таком шоке, — шептала она и гладила за руку Кипермана, который, казалось, ничего не соображал. — Саш, мне очень жаль… она хорошая была… очень…