— Случилось чего? — не выдержала, наконец, Алиса. Обычно Игнат сам всё выкладывал, не приходилось из него вытаскивать.

— Небольшие проблемки, — он успокаивающе погладил жену по спине. — Ничего, справлюсь.

Такой ответ Алису не устроил.

— Это как-то с твоими проектами связано? Стало мало заказчиков? — допытывалась она.

Неужели Ольховская права? Через неделю после несостоявшегося чаепития с тортом Янка позвонила Алисе в истерике. С трудом удалось понять следующее: мягкий, всегда покладистый Алекс наполовину обрубил жене кредитный лимит, о чём Ольховская узнала в спа, где тусовалась со своими подружками. Дома Кипермана ждал капитальный разнос, но денег Алекс не прибавил. Янка из него вытянула, что дела в бизнесе идут не очень и надо снизить аппетиты.

— Появились новые разработки, более оптимальные решения, чем наши, — устало ответил Игнат. — Рынок меняется, конкуренция растёт, нужны деньги… и немалые… ладно, не грузись. Я найду, и всё будет хорошо.

Он крепко обнял Алису, чмокнул её в макушку. Обычно от его объятий всегда становилось спокойнее, но не в этот раз.

— Тебе помочь? — он кивнул на стопку грязной посуды. — Я даже не спросил, как у тебя дела? Как там Пашка? Не бузит?

Алиса отмахнулась. Сейчас ей было не до художеств брата.

— Ну тогда я разберу вещи и в кровать. Еле живой.

И правда, когда Алиса поднялась в спальню через полчаса, Игнат уже заснул…

Напряжённость и какая-то недосказанность постепенно стёрлись: Сабуров снова превратился в того, кто был для Алисы надёжным как скала. Жизнь вернулась в привычное русло…

Пока однажды на горизонте не объявилась… Ольховская.

— Что ещё? — Алиса не пыталась быть вежливой, когда Яна выдернула её с урока, напугав администратора. — У меня занятие!

— Можешь, конечно, возвращаться к своим соплякам, но… я тебя предупреждала! А ты не верила! Короче, подруга школьная видела вчера Бурого с какой-то соской лет восемнадцати. И, похоже, беременной. А я говорила… рожать надо было!

Что дальше несла Яна, Алиса едва ли понимала — она стояла оглушённая, не в силах прийти в себя. Игнат, её опора, её родной человек, который…

— Не верю! — твёрдо оборвала она Ольховскую. — Враньё! Игнат меня никогда не предаст.

Янка рассмеялась.

— Тебя только могила исправит, Алиса! Как была наивной дурёхой, так и осталась. Но это твоё дело, я как лучше хотела!

И ушла, виляя бёдрами.