— Прости, — наконец сказал Литвинов, когда с уборкой было покончено, и они расположились в небольшой гостиной. — Я был неправ. В том, что мы расстались, я виноват.

— Да мы оба виноваты, — Алиса расстроенно махнула рукой. — Я потом столько раз прокручивала тот злополучный вечер… Возможно, если бы я не психанула из-за этой дизайнерши… господи, я даже не помню её имени, представляешь? А тогда… я очень ревновала тебя, не верила что смогу… смогу удержать тебя рядом. Наверное, нужно было сесть и обо всём поговорить честно, а я сбежала.

— К лучшему другу Игнату, — не удержался Герман.

Раз уж у них сегодня вечер воспоминаний, то он тоже примет в нём участие.

— К маме, — тихо поправила Алиса, но вид у неё был очень виноватый. — Мы с ней поругались, то есть она начала давить, что я никому не нужна и… вообще зря приехала к ней. Ужасно было слышать такое от родной матери. Потом позвонил Игнат, он как раз ехал с корпоратива и предложил просто проветриться. Я не собиралась у него ночевать, клянусь тебе. Ты… ты веришь мне?

И снова тоска во взгляде. Конечно, он ей верил. Теперь он верил. Но что это изменит? Герман больше не чувствовал себя в праве переворачивать жизнь любимой женщины с ног на голову. Даже если считал, что ее брак с Сабуровым ошибка.

— Да, но почему не сказала сразу?

За окнами по-прежнему бушевал ураган, было очень темно, лишь изредка сверкали молнии, но ни Герман, ни Алиса больше не обращали внимание на то, что творится на улице. Они были заняты друг другом.

— Стыдно признаться, — бывшая жена горько усмехнулась. — Но я была так зла на тебя, что хотела отплатить тебе той же монетой. Не в смысле изменить, но показать тебе, да и себе, что у меня есть свои интересы. Мы… мы просто катались с Игнатом по городу, я немного задремала в машине…

Будь сейчас Сабуров перед ним, Герман бы удавил его голыми руками.

— И Бурый привёз тебя к себе, верно? — усмехнулся Литвинов. — Прости… продолжай.

— Да нечего продолжать. Мы приехали, Игнат предложил переночевать у него… дом огромный, столько гостевых… А потом… так по-дурацки получилось… в общем, я пролила на себя колу, обрызгала ещё и Сабурова, всю его кухню…, — Алиса говорила всё тише и тише, полностью уйдя в воспоминания. — Игнат отправил меня в ванную переодеваться, я из неё выхожу и тебя вижу. Я тогда умереть хотела на месте. Ты так смотрел на меня. Я… знаешь, наверное, в тот момент и я поняла, что между нами точно всё кончено. Ты не простишь… и не поверишь.

Герман молчал. Конечно, ему было что сказать. Например, что Алиса могла тогда сказать правду. Может, даже не сразу, но она не сделала ни одной попытки. Потому что она хотела с ним развестись. Сама же сказала: не верила, что удержит его рядом с собой.