В коридорах меня останавливали незнакомые мне люди – всем хотелось пожать мою руку, похлопать по плечу, выразить свой восторг и что-то спросить. Мне улыбались владельцы вип-билетов, умоляя со мной сфотографироваться, сотрудники звукозаписывающей компании деловито кивали мне, видимо подсчитывая в уме выручку, технический персонал провожал меня восторженным взглядом. Девушки, заполняющие коридор перед моей гримеркой, тянули свои руки, чтобы коснуться меня и отправляли мне воздушные поцелуи. Я находился в центре пожара, который устроил Вайснер. Но насколько мне это было нужно? Я вошел в свою гримерную и захлопнул за собой дверь.

Оставшись в тишине, я рухнул на диван, обтянутый светло-коричневой кожей, перед которым стоял огромный стол, заставленный всевозможными напитками. Только что на сцене перед толпой я был наполнен радостью, но сейчас остался один и меня охватила паника, разрывающая сердце на части. Дрожа, я закрыл глаза. Я никогда не чувствовал себя настолько одиноким.

Я схватил стоявшую на столе бутылку виски и прижался лбом к прохладному стеклу.

В момент в моей голове вдруг промелькнули воспоминания.

Рояль. Я сижу на банкетке. Яна передо мной, прижатая спиной к моей груди. Я заглядываю через ее плечо. Мои пальцы лежат на клавишах. Ее руки прижаты к моим. И вместе мы пытаемся что-то играть…

Видение промелькнуло и тут же исчезло. Воспоминания из забытого эпизода моей жизни, затем нахлынули видения из моего прошлого, красное на белом, звуки выстрелов, черное дуло перед глазами. Я сделал несколько обжигающих глотков виски, а затем швырнул бутылку об стену.

Безумный шестимесячный тур по крупным городам Европы. Бо́льшую половину из которого я стойко выдержал, а на пятый месяц просто сломался. Я жил на сцене, все остальное время просто истекал кровью. Я был физически истощен от постоянных мероприятий и бесконечных концертов. Я устал ходить на странные вечеринки, устал сотни раз повторять на пресс-конференциях одни и же фразы, которые меня заставили выучить. Я устал от журналистов, которые спрашивали меня, почему никогда не видят меня с девушкой. После чего их домыслы напрягли пиар-команду Вайснера, и он подыскал какую-то смазливую модель, с которой заставил меня повсюду таскаться на публике, изображая отношения. Он делал со мной все, что хотел, а я был связан по рукам и ногам жесткими условиями контракта. Я был его марионеткой. Меня же деньги не интересовали, ведь я принял его предложение ради свободы. Но я ошибся. Я находился в неправильном месте с неправильными людьми. Убегая от ада, который творился в Москве, я попал в другую версию ада, но слишком поздно это понял. Я хотел обратно в свою семью «Freedom Fly». Домой. Я так хотел домой.