— А-Алена? — он чуть не упал от шока, подумав, что его бывшая жена воскресла.

— Бать, ну ты совсем уже допился до белки? — вилка в тарелке Лео противно скыркнула, прямо как ножом по нервам.

Натан зажмурился и снова открыл глаза. Нет, это сероглазая девчонка. Он ее помнит. Солнце из окна режет глаза тысячами бликов по отражающим поверхностям, будто в насмешку. Конкретно Натан мало что помнит из вчерашнего вечера, что, собственно, удивительно. Давненько так не нажирался, чтобы в стельку и не помнить ничего. Всему виной эта… как ее? Николь! Беловича совесть замучила за то, что он ей сказал накануне. Уела девчонка его по полной. Еще выражение глаз, в которых стояла боль, когда он предложил денег… Будто пнул под ребра, и малявка вся собралась, сгруппировалась, ожидая следующего удара. Вот тогда он почувствовал себя уродом. Нет, Белович всегда понимал, что он — скотина редкой козлиной породы. Тогда он ощутил в полной мере свою стыдобу, и поэтому нажрался, чтобы хоть как-то заглушить противную скоблящую черноту внутри себя.

— Минералки? — сероглазая развернулась к нему полностью и скромно улыбнулась. — Будете кушать? У нас омлет на завтрак, тосты и сырный салат.

— Я сейчас умоюсь и все буду, — буркнул папенька, царапнув по хозяюшке взглядом.

Наткнувшись на спокойные глаза Кирилла, которые редко показывали штиль при его нахождении рядом, отступил обратно, скрывшись из вида.

Валенки так и валялись в гостиной вместе с тулупом. Еще мешок пустой… Натан почесал щетину и очень понадеялся, что принес в этом мешке что-то приличное.

Дети шушукались на кухне, явно затевая очередной против него заговор. И замолкли, когда он с чуть посвежевшей рожей, но стойким перегаром, сел за стол. Сыновья пили кофе и чему-то довольно жмурились. Перед Натаном возникла тарелка с ароматно дымящимся омлетом и высокий стакан с минералкой, который он выпил залпом, с удовольствием ощущая, как пузырьки внутри него лопаются, отгоняя похмелье.

— Что Дедушка Мороз вам подарил? — он схватился за вилку и стал терзать воздушную запеканку.

— Мне — белого пушистого кролика, — девчонка тоже присела с кружкой кофе, в которой плавали маленькие зефирки.

— Мне — надувную бабу… — Натан замер с открытым ртом, в который хотел закинуть кусочек. Запеканка соскользнула и шмякнулась обратно к остальной массе. — Не принес, — вздохнул Кирилл. — Я ведь целый год был хорошим мальчиком и перешел на третий курс, — скорчил скорбную мину.

Ленька хрюкнул и расплескал кофе на футболку. Зашипев, поставил кружку и начал смахивать с одежды расползающиеся капли.