Рей усмехнулась.

– Правильно.

Мы больше не разговаривали до конца выступления Линн. Правда, как только оно закончилось, Лейни спросила меня, не эту ли песню я написала для конкурса Моны Стоун. Я кивнула. А Рей сказала, что это нечестно по отношению ко всем остальным участникам, потому что теперь они не смогут победить, и я закатила глаза.

– И каково это было? – спросила Стеффи.

Я потянулась к своему стакану с газировкой, но мои конечности дрожали так сильно, что мне потребовалось две попытки, чтобы сомкнуть пальцы вокруг него и поднести его ко рту.

– Ужасно и удивительно.

Стеффи с улыбкой потягивала вино.

Между выступлениями был перерыв. Официантка принесла нам еду. Линн и Стеффи встали, чтобы пообщаться, в то время как Рей, Лейни и я начали набивать рты. В основном я. Эти двое были слишком заняты обсуждением симпатичного солиста Moon Junkies.

– Вы подняли нам планку, Энджела Конрад.

Я чуть не подавилась едой, когда заметила, что парень, о котором шла речь, стоит над нашим столом, и его голубые глаза с подведенными веками смеялись нам.

Он протянул мне руку.

– Меня зовут Тай.

Я пожала ему руку, и он протянул ее Рей и Лейни. Лейни сказала ему, что они круто выступили на выпускном вечере, а Рей, которая никогда за словом в карман не полезет, вдруг не смогла произнести ни единого слова. Она просто смотрела на него и пожала ему руку.

– И давно ты поешь? – спросил он.

– С тринадцати лет, – ответила я.

– Это ты написала? Музыку и текст?

– Да, это я.

– Действительно впечатляет.

У меня сердце упало в пятки. Может быть, Тай и не так знаменит, как Мона Стоун, но он в какой-то степени знаменит, и он посчитал, что моя песня была впечатляющей.

Может ли человек умереть от блаженства?