Как в детстве, Генри наливает себе стакан шоколадного молока, а потом делает то же самое для меня.

– Уже и не помню, когда я в последний раз пила шоколадное молоко.

– Держу пари, это было, когда мы в последний раз сидели в этой кухне вместе. – Он достает из пакета шоколадный пончик с ореховой крошкой, кладет его на салфетку и подталкивает в моем направлении. Себе берет другой.

Стою там, где несколько недель назад стоял Дрикс. Генри – там, где была я. Смотрю на него, чтобы запечатлеть в памяти мгновение, потому что об этой сцене я мечтала годами: мой кузен вернулся домой.

– Останешься?

– Я приехал ради тебя. Следил за новостями, видел много твоих фотографий и ни одной твоей настоящей улыбки.

Пожимаю плечами:

– Ты пропустил мой день рождения.

– Я послал тебе сообщение.

Фыркаю:

– Я заслуживаю большего.

– Начальство не обрадовалось бы, если бы я сорвался с дежурства. Тем более что задание было важное.

Я закатываю глаза:

– Прекрасно.

– Теперь-то я здесь. Может быть, к вечеру ты и улыбнешься по-настоящему.

– Улыбнусь, если ты, мама и папа решите ваши вопросы и ты снова будешь останавливаться у нас.

Генри растирает бицепсы и подается вперед.

– Моя проблема с ними это моя проблема, а не твоя. Я многое понял с тех пор, как стал отстаивать свою точку зрения, и скажу так: ты рискуешь больше, чем я. Будь осторожна. Твои родители не потерпят предательства.

– Ты имеешь в виду то, что я встречаюсь с Дриксом у них за спиной?

– Я имею в виду, что у тебя еще целый год до окончания школы. Ты хочешь вырваться из пузыря – поддерживаю. Даже приючу, когда набьешь шишек, но год школы за тобой еще остается. Значит, они еще целый год будут тебя контролировать. Будешь послушной – и они будут мягки, станешь перечить – и они сомнут все, что ты любишь.