–Ты немного вспотел, так что я просто включила кондиционер.
–Хорошо, - шепчет он, затем закрывает глаза.
–Тебе больно? - Тихо спрашиваю я.
Он слабо качает головой, и я раздраженно выдыхаю. Он упрямый, и пока он
–Хорошо. ‐ Я устраиваю голову поудобнее на подушке и подавляю стон, когда она пульсирует в два раза сильнее, чем минуту назад.
–Ты остаешься, не так ли? - Дорран бормочет, и это немного бессвязно, но все равно понятно.
Я придвигаюсь к нему на дюйм ближе и целую острый угол его скулы.
–Не волнуйся, я никуда не ухожу, - шепчу я и не могу не думать о том, как несправедливо, что я могу проводить с ним только одолженное время.
Будь он любым другим парнем, все было бы не так сложно. Но он самый страшный человек в Риверсайде; личный палач моего дяди. И, несмотря на все это, я все еще хочу его. Больше всего я хочу быть с ним, не полагаясь на ложь, не преследуемая ограничениями и страхом.
И я знаю, что теряю самообладание, когда говорю это, но я думаю, что пришло время посвятить Мейва во все это, чтобы мне больше не приходилось придумывать ему людей и примеры или жертвовать своими потребностями, когда дело касается Доррана и меня.
Черт возьми, это превращается в абсолютное говно-шоу, не так ли?
36.
36.
Мои веки наливаются свинцом, но мне все же удается моргнуть и открыть глаза. Сквозь массивные стеклянные окна отражается солнечный свет – своего рода мой ежедневный сигнал к пробуждению. Я начинаю двигаться в его сторону, все время постанывая от затекшей поясницы.
Дверь ванной открывается, и запах моего шампуня разносится по прохладной комнате. Я пытаюсь перевернуться, но заканчиваю тем, что громко ругаюсь, когда тянущая боль пронзает мой левый бок.
–Дорран? - Сигнетт подбегает ко мне – ее волосы мокрые после душа, который она только что приняла. –Что случилось? - спрашивает она. На ней одна из моих старых кофт, и длинные синие рукава почти свисают с ее пальцев.
Я использую руки, чтобы приподняться, затем прислоняюсь спиной к изголовью кровати, прежде чем повернуться к ней лицом.