–Черт, - выдыхаю я и прикасаюсь своим лбом к ее. Она тяжело дышит, и ее влажное тело почти прижимается к моему, когда я отпускаю ее задницу и обнимаю ее за талию.

–Трахаться - это правильно, - отвечает она, заставляя меня усмехнуться.

Некоторое время мы молчим, и только звуки нашего восстанавливающегося дыхания и щебетание птиц снаружи составляют нам компанию.

Это дерьмо слишком обыденно для меня – оставаться запутанным после секса, я имею в виду. Я никогда не делал этого раньше; у меня даже не было желания. Но с Сигнетт все это происходит как будто само собой. Инстинктивно. Я всегда хочу быть рядом с ней, и там, где это откровение несколько дней назад оттолкнуло бы меня далеко–далеко от нее, прямо сейчас – в этот момент, после всего, что я видел и слышал, - я чувствую себя... не знаю, нормально. Даже идеально, если быть более точным.

Мой член все еще погружен в нее, поэтому, когда она сдвигается и начинает рассеянно водить ногтями по моей груди, я чувствую, что снова твердею. Но когда я смотрю на выражение ее лица, я понимаю, что она глубоко задумалась. Погружена в свои мысли.

Я приподнимаю ее подбородок, затем заглядываю в глаза.

–Эй, - говорю я мягко. –Что случилось?

Она вздыхает и отводит мою руку от своего лица, затем кладет ее себе между грудей. Еще раз: это то, чего я бы никогда не позволил сделать женщине, но это Сигнет, так что все в порядке.

–Я... ‐ Она сглатывает. –У меня есть сумасшедшая мысль.

Я киваю.

–Расскажи мне.

Она облизывает губы и двигает челюстью.

–Я думаю, мы должны рассказать Мейву о нас. Обо всем. ‐ Сказав это, она немного морщится, как будто не уверена в том, как я на это отреагирую.

Честно говоря, меня это не беспокоит. Мне все равно, кто знает, а кто нет. Я знаю, в чем заключается правда, и я готов сразиться с любым, кто не согласен с идеей Сигнетт и меня. Ясно и просто.

–Хорошо, - говорю я ей. –Давай сделаем это.

Ее глаза расширяются.

–Серьезно? Ты не скажешь мне, насколько нелепо такое предположение?