Хейзел отдыхала в тени бунгало. Но все равно сидела в огромной широкополой шляпе и рубашке с длинными рукавами, потому что с таким солнцем шутки плохи. Она не сомневалась, что в любом случае обгорит.

Они провели на Арубе уже почти неделю. Это самый долгий отпуск в жизни Хейзел, ведь Мелинда настояла взять две недели, когда она попросила всего несколько выходных.

— Ты это заслужила, дорогая! — сказала она по телефону. — Конечно, возьми отпуск.

И Хейзел взяла. Ей пришлось это сделать после уговоров Ноа, заверений от Алекс в том, что все под контролем, и обещаний Энни и Джинни, что они будут каждый день проверять книжный магазин и докладывать ей. Затем она смахнула пыль с паспорта, который использовала лишь раз для поездки к Ниагарскому водопаду, собрала вещи и отправилась вместе с Ноа в островное приключение.

После недели на Арубе они планировали навестить Майкла, племянника Ноа, а потом вернуться в Дрим-Харбор. Ноа безумно любил малыша, и их встреча должна была стать уже пятой с тех пор, как в марте он появился на свет. Конечно же, Хейзел нравилось видеть Ноа с младенцем на руках. Это было почти такое же сексуальное зрелище, как и швартовка лодки во время шторма.

Но Ноа заслужил отдых после работы, проделанной с хижинами под съем. Благодаря инвестициям его отца город согласовал продажу. Ноа нанял архитектора и строительную бригаду и всю зиму работал, чтобы подготовить дома к приему гостей. Он добился больших результатов, но предстояло сделать еще много всего.

Хейзел нравился ряд аккуратных пляжных домиков, но больше всего ей нравилось, как Ноа ими гордился.

Она отпила фруктовый коктейль, не сводя глаз с игуаны, которая подкралась к ее шезлонгу.

— Мне не нравится, когда они так близко.

Она подтянула ноги к груди, пока Ноа пытался прогнать ящерицу от их бунгало. Маленький зеленый монстр смотрел на него, совершенно не впечатлившись тем, как Ноа размахивал руками.

Ноа откинулся на спинку шезлонга:

— Сомневаюсь, что она подберется еще ближе.

Хейзел хмыкнула.

— Значит, ты сражаешься только с чайками? — подколола она его.

— Если эта тварь взлетит, я непременно возьмусь за дело.

Ноа развалился на шезлонге, красуясь загорелой грудью. Хейзел, не сдержавшись, протянула руку и провела по его новой татуировке, сделанной над сердцем, в виде маленькой книжки с выведенными на ней буквами «ХК + НБ».

Ноа перехватил ее руку и поднес пальцы к губам.

Хейзел улыбнулась:

— Это мой любимый отпуск.