Руки Дмитрия коснулись оголённой кожи на боках. Костя заорал. Чужие пальцы вспарывали его родной запах и рисовали на теле неведомые узоры. На какое-то время ничего другого мужчина не чувствовал. Только эти полосы, линии, отпечатки и точечные касания пальцев, рук, губ, языка.

Где-то глубоко в голове заёрзала давняя подруга – паника, но Костя шикнул на неё вслух, расстёгивая ремень на брюках и ведя Дмитрия в спальню. И снова обрывки: темнота, дышащая жаром поцелуев в шею, прикосновения рук, оставляющих на нём следы чужого запаха, в котором так хотелось раствориться и остаться навсегда, затем кровать, простыни, мгновенно напитанные жаром их тел и темнота.

* * *

Костя проснулся с дикой головной болью. Горло царапало от сухости, глаза резал яркий свет, пробивающийся из-за занавесок. Костя застонал и прикрыл лицо руками. В нос ударил тяжёлый хвойный запах. Дмитрий? Костя сел и огляделся. В спальне он был один. Но этот запах – это не могло быть наваждением.

Костя наклонился и втянул носом запах соседней подушки. Ошибки быть не могло – Дмитрий был здесь. Был, да сплыл. Костя постарался вспомнить, что произошло вечером. Выходило так, что он вчера в пьяном угаре пропустил всё самое интересное. Мужчина застонал, обнял подушку с обалденным запахом своего вчерашнего гостя и замер, блаженно зажмурившись.

– С добрым утром! – донеслось от двери.

Костя открыл один глаз и покосился в ту сторону. На пороге стоял Дмитрий. Но больше всего Костю привлёк стакан воды в его руке.

– Дай! Дай! Дай! – заклянчил он, садясь и протягивая руки к заветному стакану.

Дмитрий улыбнулся и выполнил просьбу. Костя приник к стакану и выпил его содержимое до дна.

– Уф, – с чувством выдохнул он и устроил Дмитрию допрос: – Что вчера было? Я помню только то, как ты ввалился ко мне домой, затащил меня в спальню, бросил на кровать и…

– И всё! – ответил Дмитрий, посмеиваясь: Костя перевернул вчерашние события с ног на голову.

– «И всё» в смысле «и всё остальное»?

– «И всё» в смысле «и на этом всё», – поправил его Дмитрий. – Ты затащил меня в спальню, упал на кровать и уснул сном младенца.

– Да?

– Ну, – Дмитрий, казалось, что-то скрывал, – ну, если младенцы дышат адским перегаром и храпят на всю Ивановскую.

– Ха. Ха. Ха, – сказал Костя. – Выйди, мне одеться нужно.

– Вчера тебя моё присутствие совсем не смущало, – пошутил Дмитрий, за что и получил подушкой.

– Итак! – начал Костя, когда они позавтракали и он был способен на конструктивный диалог. – Почему я здесь, мне понятно. А вот почему ты здесь?

– Я вчера тебя уложил и сам случайно заснул.